Жорж Бордонов - Огненный пес

Ей было не привыкать таскать тяжести, и она с легкостью приподняла его большое тело над креслом, к которому оно, казалось, приросло, взвалив его себе на плечи, пошла к лестнице. Во время подъема она вдруг почувствовала, что у нее кружится голова, и ее охватил безотчетный страх, словно пригвоздил ее к ступеньке. Тогда она как можно нежнее свалила свою драгоценную ношу. Несколько капель крови блеснули на усах маркиза. Он умирал… Валери охватил ужас, и с диким воем она полетела вниз по лестнице. Задыхаясь, рискуя поскользнуться и свалиться вниз, она бежала опрометью по дамбе вдоль пруда, не замечая ни подъезжающего Сан-Шагрена, ни собак, ни Персана.

— Куда ты несешься, как сумасшедшая? — спросил ее оторопевший Сан-Шагрен.

Шапочка доезжачего сбилась набок, козырек закрывал ухо, глаза горели.

— Господин умирает!

— Что ты говоришь? Он умчался, как косуля. Я не мог его догнать.

— Пьяница несчастный, я тебе говорю, что господин умирает!

— Еще раз повторишь это, и ты познакомишься с моим кнутом.

Валери схватила доезжачего за сапог и затрясла его.

— Пьяный ты осел, я свалила господина там, на лестнице. Невозможно было втащить его наверх.

— Да опомнись наконец, что ты такое несешь?

— Я была совсем одна, я не могла!

Но ее слова и испуг в конце концов отрезвили Сан-Шагрена. Он снял шапочку и с видом прозревшего истину поскреб у себя в затылке, потом снова ее надел.

— Ласка тогда перебежала мне дорогу. Вот дела: примета исполнилась!

Он кое-как погнал Персана. Валери и собаки бежали сзади, за лошадью. Ворон поднялся над крышей, каркая. Доезжачий показал ему кулак:

— Прочь с дороги, стервец! Вестник несчастья!

Переодетый в домашнее платье, господин де Катрелис лежал на постели в комнате, освещаемой огнем камина. Он наконец пришел в себя и первое, что увидел, — это пламя, с шипением и свистом танцевавшее на поленьях. Его взгляд остановился на Валери, перебиравшей своими толстыми пальцами оливковые косточки четок. Потом он посмотрел на доезжачего, стоящего у кровати с растерянным видом.

— Сан-Шагрен, ты позаботился о лошадях?

— Сделано, хозяин. Они так славно скакали со вчерашнего утра, что подковы Жемчужине и Персану надо ставить новые. Стерлись де копыт.

— А собаки?

— Сделано. Они получили и мясо, и отдых.

— Сколько их не хватает?

— Семи. Три погибли и четыре потерялись, но они вернутся.

— Конечно.

Валери перестала молиться. С безотчетным любопытством, граничащим с бестактностью, что свойственно, как правило, всем сельским жителям, она в упор разглядывала господина де Катрелиса. Синеватая бледность на его щеках, так поразившая ее вначале, никак не исчезала. Нос хозяина заострился и походил теперь на клюв хищной птицы. Фиолетовые прожилки покрывали руки. В бронхах слышалось хрипение, пока еще тихое: это было начало агонии. Служанка покашливанием прочистила горло и пробормотала неуверенно:

— Наш господин так устал, что…

— Это наименьшее зло, которое могло случиться, — настаивал доезжачий, совершенно не замечая, куда она клонит.

— …Не началось бы воспаление. Это меня волнует куда больше…

— Меня тоже, особенно; из-за этой собачьей погоды!

— Может быть, было бы неплохо пригласить врача из Плоэрмеля? Его считают знающим человеком.

Раздраженный голос донесся из недр бороды:

— Нет, они все отравители! И этот из Плоэрмеля, и другие!

— Наш господин нисколько себя не жалеет. Пустяковый насморк может убить здорового человека… Мы все очень волнуемся.

— И есть от чего, — надбавил цену доезжачий.

— Беспокоить докторов — это развлечение для дам и барышень!

— Но мы не успокоимся.

— Глупая женщина, разве ты не видишь, куда я собрался?

Валери посчитала себя обязанной залиться рыданиями вперемешку с иканием и начала свои причитания.

— Спокойнее, моя хорошая, — сказал Сан-Шагрен так, как если бы он говорил это кобыле (и похлопывал бы при этом ее по крупу). — Спокойнее, ничего еще не потеряно! Возьми себя в руки…

— Священника надо позвать, — сказал господин де Катрелис, — и побыстрее. Ты ему скажи, доезжачий, что я протяну только до рассвета, не больше… Окажи мне эту услугу, будь так добр.

— Но наш господин был здоров, как никто!

— Прекрати причитать. Это ни к чему. Я надорвал сердце в погоне за этим чертовым волком. Такая болезнь не щадит… Иди доезжачий…

Во время отсутствия Сан-Шагрена прилив сил несколько оживил старика. Щеки его чуть-чуть порозовели, взгляд заблестел.