Фаина Гримберг - Анна Леопольдовна

Вот такими анекдотами потешается местное общество. Добавлю к тому, что госпожа Сигезбек угостила нас отличным обедом. Особенно вкусны телятина и баранина (бараны здесь ценятся очень дорого и жирны, как нигде на свете). А копченую лососину я пробовала впервые и нахожу чрезвычайно аппетитной.

Я сама себе дивлюсь. Еще совсем недавно мои познания об окружающем мире ограничивались окрестностями шлосса и сведениями, почерпнутыми из книг. Но путешествие изменило все, теперь я кажусь себе опытной и многознающей. Аптекарский остров расположен довольно-таки далеко от резиденции императрицы. Оттуда за нами не присылали покамест. Госпожа Сигезбек сказала, что Ее величество и наследная принцесса Анна отправились в паломничество в один из отдаленных монастырей, как это в обычае у русской знати. На Аптекарском острове не так много домов, но растет густой и красивый сосновый лес. Епископ Новгородский приказал прорубить через лес аллеи-перспективы, и это очень красиво.

Сегодня мы, руководимые госпожой Сигезбек, побывали в саду, называемом Аптекарским. От сада остров и получил свое название. Сад – прелесть, и само его существование доказывает убедительно плодородие петербургского края. Сад огромный и, как объяснила госпожа Сигезбек, разбит в новейшей манере. Здесь собраны растения и деревья со всей Европы, а также и с азиатского континента. Оранжерея благо ухает ароматами лимонов, апельсинов и садовой клубники. Доктор Сигезбек полагает, что это лучший из всех известных ему ботанических садов, а уж он-то повидал мир, не говоря об изученных им каталогах.

Снова побывала в саду. Наблюдала за трудами доктора. Прибыли несколько сотен совершенно прежде неизвестных науке растений из Китая и Великой Татарии. Доктор присваивает им латинские названия.

Сад именуется Аптекарским, потому что все аптеки города получают растения из этого сада. Аптекарь, нарочно для того выписанный из Гейдельберга, собирает и обрабатывает лекарственные растения.

Весна. Деревья расцвели. По словам господина Сигезбека, здесь вызревают и фрукты, хотя и не такие большие и хорошие, как у нас и в других краях, более теплых, нежели окрестности Петербурга. Некоторые горожане арендуют садовые деревья и, выплатив определенную сумму, снимают урожай. Кроме того, в Петербург ежегодно привозят невероятное количество свежих и сушеных садовых фруктов – по суше через Москву, старую столицу государства, и водным путем – через Любек.

Наступает лето. Право, не понимаю, отчего нас так торопили ехать! Но время мы проводим здесь недурно. Тетушка, однако, тревожится; ей не терпится вступить в должность воспитательницы принцессы. Госпожа Адеркас непрестанно повторяет, что неопределенность тягостна. Возможно, она права. Но все же неопределенное положение, в котором мы с ней очутились, достаточно приятно. Особенность Аптекарского острова и сада, равно как его местоположение, таковы, что на протяжении всего лета здесь бывает избранное общество. Это самое веселое и приятное место во всем Петербурге. Ежедневно сюда начали приплывать на судах и развлекаться прогулками многие из знати. Нам посчастливилось, благодаря посредничеству четы Сигезбек, познакомиться с бароном фон Гюйссеном. Прежде он был военным советником на русской службе. Затем наиболее приближенный к Великому Петру князь Меншиков [15], впоследствии попавший в ужасную опалу, рекомендовал барона для занятия должности гофмейстера при злосчастном принце Алексее [16], являвшемся старшим сыном Великого Петра от первой супруги, природной русской дворянки. Он был отдан отцом-императором под суд за какую-то серьезную вину, едва ли не за попытку государственного переворота. Вскоре после этого барон, не имевший никакого отношения к планам принца, впал в немилость. Ныне барон живет в Петербурге на покое, императрица Анна милостива к нему. Этот человек знает историю России, а также все особенности и свойства русских, как мог бы знать весьма усердный министр. Однако он научился и помалкивать, ибо молчаливость в подобных делах – качество главнейшее для того, кто хочет в этом государстве жить спокойно. Но все же барон позволяет себе порою достаточно откровенные беседы. Но я думаю, что рассказанное бароном фон Гюйссеном нам вовсе не является в Петербурге таким уж секретом. Так, он много говорил с нами, обращаясь, впрочем, кажется, более к бригадиру Швару и доктору Сигезбеку как к слушателям более достойным его откровенности, нежели две пожилые дамы и юная девица. Постоянной темой, в частности, служили возвышение и опала князя Меншикова, его патрона. Этот последний, будучи по происхождению сыном дворцового конюха, возвысился небывало благодаря своей, завязавшейся еще в детстве, дружбе с Великим Петром, бывавшим в обращении весьма простым. После смерти императора князь, желавший выдать замуж старшую дочь за сына осужденного принца Алексея, был сам осужден и выслан из столицы далеко на север. Барон утверждает, что в России существуют особые и чрезвычайно холодные местности, предназначенные нарочно для ссылки неугодных лиц.