Говард Фаст - Торквемада

Одетый по-дорожному, со шпагой и в шпорах, Альваро вошел в галерею. Жена подняла на него глаза, но лицо ее было неприветливым — Мария словно не узнавала его. Тусклым голосом она спросила:

— Зачем ты здесь?

Альваро ждал чего угодно, но только не этого. Он спросил, знает ли она, где он был, — от удивления голос его звучал чуть ли не умоляюще.

— Знаю, — ответила Мария.

— Смотри! — Альваро протянул к ней левую руку — ногти на ней были вырваны, большой палец размозжен.

Мария, взглянув, только сказала:

— Божья кара.

— Что ты несешь, черт тебя дери! — Альваро возбужденно мерил шагами галерею.

Жена отвернулась, но он схватил ее за плечи, притянул к себе.

— Не прикасайся ко мне!

— Так вот как меня встречают? — вскричал Альваро. — Вот как жена встречает мужа, воскресшего из мертвых?

— Я тебе не жена.

Альваро внимательно посмотрел на Марию и покачал головой.

— Мария, что за дьявол вселился в тебя? — сказал он убитым голосом.

Она ответила, голос ее был безжизненным:

— Я не согрешила. Я не впала в ересь. Меня не сожгут. Меня не будут пытать.

— Мария… Мария… все хорошо. Никто не причинит тебе вреда. Я скажу тебе, что я решил. Мы уедем отсюда — все вместе. И никогда не будем расставаться.

Он ждал ответа, а жена смотрела на него все тем же, ничего не выражающим взглядом.

— Где Катерина? — вдруг спросил он.

— Катерина…

— Она у себя в комнате?

— Она умерла. Это тоже Божья кара.

Альваро застыл на месте как вкопанный. Он слышал слова жены, но они не укладывались у него в голове. Они не имели смысла. Он улыбнулся, сознавая, что улыбка у него глупая, чуть было не рассмеялся, но потом подошел к Марии и схватил ее за руку, да так крепко, что она поморщилась и вскрикнула от боли.

— Где Катерина? — закричал он.

— Еврей! Отпусти меня!

Высвободив руку, Мария встала, зашла за кресло и, потирая покрасневшее запястье, сказала с расстановкой, чеканя слова:

— Я не потерплю, чтобы еврей прикасался ко мне!

Альваро с ужасом смотрел на нее — и не верил своим ушам. И тут в галерею вошел Хулио. Увидев Альваро, он замер на месте, словно увидел привидение. Альваро кинулся к нему. Первой реакцией Хулио было обратиться в бегство, но Альваро схватил его за рукав, притянул к себе.

— Хулио, где Катерина? — властно потребовал он ответа.

Хулио молчал, и тогда Альваро с силой встряхнул его:

— Отвечай же, черт тебя подери! Где она?

Хулио посмотрел на него так печально, что Альваро отпустил его. У Хулио дрожал подбородок.

— Она умерла, хозяин, — с трудом выговорил он.

— Умерла? Нет, ты лжешь! Ведь это неправда? Ты шутишь? Или решил наказать меня? Я еретик и потому заслуживаю в твоих глазах наказания. Не мучай меня, Хулио! Скажи только, это неправда?

— Хозяин, как бы я хотел, чтобы это было не так. Но я говорю правду. Она пошла в синагогу…

— В синагогу? — перебил слугу Альваро. — Нет, нет, ты что-то напутал, Хулио, это была не она. Зачем ей идти в синагогу? К чему бы ей идти в синагогу?

— Нет, это так, — простонал Хулио. — Она пошла в синагогу, а синагогу подожгли. Я побежал туда. Весь город сбежался к синагоге, но ничего поделать было нельзя. Синагогу сожгли.

— Ты видел Катерину? — еле слышно спросил Альваро.

— Я принес ее домой, — ответил Хулио. По его щекам катились слезы.

— Где она? — спросил Альваро. — Где ты ее положил?

— В ее комнате, хозяин, — сказал Хулио. — Но вы не ходите туда. Не ходите в ее комнату. Не смотрите на нее. Она страшно обгорела. Не смотрите на нее. Я накрыл ее тело…

Хулио пытался остановить Альваро, но тот оттолкнул его, взбежал по лестнице в комнату дочери. Там на кровати лежало нечто накрытое покрывалом. Альваро поднял покрывало, некоторое время молча смотрел на тело дочери, бережно накрыл его и вернулся в галерею.

Подходя к двери, он услышал голос Хуана Помаса. Следом за ним заговорил Хулио:

— Сеньор Помас, уходите. Говорю вам, уходите поскорее.

— Донья Мария, — спросил Хуан, — скажите, это правда, что Катерина умерла?

Мария ему не ответила. Хулио — от страха его голос срывался на крик — умолял юношу:

— Уходите, сеньор Помас! Уходите поскорее! Да, она мертва, и весь этот дом мертв…

Альваро подошел к двери и увидел, что Хуан со словами: «Да как ты смеешь меня касаться?» — отталкивает Хулио.

— Сейчас не время для гордости, поверьте мне, сеньор Помас, — отвечал Хулио. — Дон Альваро здесь, он в комнате дочери — там ее тело.

С недоверием, смешанным со страхом, Хуан покачал головой и сказал, что Альваро томится в подвалах инквизиции или уже мертв.