Но этот почитаемый всеми человек слишком благороден, слишком велик, он не потерпит такого восхваления себя и такого унижения другого. Он нежно поднимет Жан-Жака, поставит на ноги, обнимет и представит компании знаменитых парижан, и у всех глаза будут на мокром месте.
— Месье, — скажет Вольтер, — позвольте мне представить вам своего коллегу, многодостойного гражданина Женевы, замечательным литературным трудам которого вы не раз рукоплескали.
Давая возможность разыграться своему воображению, Жан-Жак предполагал, что Вольтер может сказать при такой встрече: «Его прекрасные философские изыскания будут оказывать влияние на человечество многие столетия». Или: «Его поразительные математические выкладки изменили все наше представление о мироздании».
Его грезы менялись, но главное всегда оставалось неизменным: момент триумфальной встречи с Вольтером — тот непременно заключает своего плачущего собрата в объятия.
Это будет незабываемый момент, думал Жан-Жак, напрягая воображение, он отлично знал, что шансы на такую встречу уменьшаются с каждым днем. Пока он строит воздушные замки, Вольтер благодаря поразительной усидчивости готовит свой следующий триумф.
Такой успех, как у Вольтера, еще никогда никому не сопутствовал. Его воспевали ученые-иезуиты [3] Иезуиты — члены католического монашеского ордена («Общество Иисуса»), основанного в 1534 г. в Париже И. Лойолой. Основные принципы организации ордена: абсолютный авторитет главы ордена, строгая централизация. Орден стал главным орудием Контрреформации в Европе середины XVI–XVII вв.
, он учился с детьми принцев и герцогов — представителей «голубой» крови Франции. Остроумием, поэзией Вольтера восхищались, когда ему было всего десять. Его талант и образованность были признаны всеми, когда ему не было и двадцати. Он снискал всемирную славу в тридцатилетием возрасте. К тому же Вольтер отличался таким разнообразием талантов, какого давно, многие века, не было дано никому. Он владел в совершенстве любым литературным жанром [4] Он владел в совершенстве любым литературным жанром… — Литературной деятельностью Вольтер занимался в течение более чем 60 лет, написал множество произведений разных жанров: исторические, драматические философские, сатирические, богословские, поэтические. Особенность всех его произведений — легкий, изящный язык, ниспровержение старых авторитетов, беспощадная ирония, обращенная против несимпатичных ему понятий и людей, с которыми он иногда сводил и личные счеты.
, писал прозу и стихи, комические и трагические, сочинял для сцены, был автором исторических произведений. Он достиг высот в философии и в других науках.
В день премьеры «Меропы» в театре впервые раздались крики: «Автора! Автора!» Это впоследствии станет сценической традицией и захлестнет весь мир, заставляя бледнеть актеров и актрис перед поразительной личностью драматурга.
В довершение всего Вольтер удивлял своей плодовитостью в различных областях литературного творчества. Когда Вольтеру исполнилось тридцать три года (а Руссо едва шестнадцать и его еще не мучили грезы о том, как стать в один ряд с мастером), издатели уже печатали собрания его сочинений. Количество томов постоянно росло и через несколько лет достигло сотни…
Мог ли Руссо мечтать о таком бодром старте? Особенно если вспомнить, как скупо его одарила природа. По правде говоря, у него вообще не было никакого таланта. Только одни эмоции. Но они были такими сильными, что поглотили его целиком. Порой он признавал, что эти страсти могут привести его к гибели.
«Я — шпага, изнашивающая ножны, — напишет он позже. — И всю мою жизнь можно определить этой фразой».
В качестве иллюстрации можно привести один инцидент. Жан-Жак был уже давно знаком с мадам де Варенс [5] …мадам де Варенс… — Баронесса Луиза Элеонора Варенс — предмет самой продолжительной и, пожалуй, единственной серьезной любви Руссо; отношения между ними относятся к лучшему периоду жизни Руссо. Баронесса выработала своеобразный взгляд на женскую добродетель: любовную связь она не считала преступлением, — наоборот, считала, что нельзя мучить хорошего человека, отказывая ему в любви. Совместная жизнь Руссо и Варенс продолжалась с некоторыми перерывами больше десяти лет, с 1729 по 1740 г.
, но еще не получал приглашения разделить с ней ложе…
Жан-Жак обычно управлялся с двумя блюдами, пока она заканчивала с одним. Мадам ела так медленно, что ему приходилось снова и снова приниматься за еду, а это угрожало его здоровью. По правде говоря, он сильно сопротивлялся этому: сколько лет он голодал!
Читать дальше