Лев Бердников - Казнить смертью и сжечь

В условиях XVIIIвека, когда за переход в иудейскую веру лишали жизни, новообращенному надлежало быть непоколебимым в своих убеждениях. Из той эпохи ведомы всего еще два случая такого перехода, причем с самым плачевным исходом. В 1716 году в городе со старейшей еврейской общиной, Дубно, были казнены две прошедшие гиюр (именно так называют принятие иудаизма) христианки. Мещанки Марина Сыровайцова и Марина Войцехова показали на следствии, что ╚задумали перейти в иудейство по собственной воле╩ и ╚готовы погибнуть еврейками за живого Бога, потому что христианская вера ложна╩. Выяснилось при этом, что о преимуществах иудаизма Сыровайцовой насказал ее отец, бывший┘ священником. Женщин многажды пытали. Сыровайцова была приговорена к терзанию тела клещами, а затем к сожжению заживо на костре. Войцеховой, которая после сотни ударов плетьми покаялась в отступничестве от православия, отрубили голову, а ее труп сожгли.

═В исторической памяти сохранилась и легенда о Гер-Цедеке, знатном польском дворянине, графе Валентине Потоцком. Он перешел из католичества в еврейство и был по приговору церковного суда сожжен за это в Вильно 24 мая 1749 года. Однако мы ≈ увы! ≈ лишены возможности проследить, как вызревало в Потоцком желание обратиться к иудаизму, какие душевные борения довелось ему преодолеть. Известно лишь, что, будучи в Париже, куда он направился для совершенствования в науках, Потоцкий забрел как-то в лавку букиниста. Здесь его внимание привлек склонившийся над фолиантом старик-еврей. Узнав, что речь в книге идет об иудейской вере, пытливый граф решил с ней ознакомиться, и старик согласился давать ему тайные уроки. Далее есть сведения только о результате этих уроков: разочаровавшись в истинности христианства (хотя граф пользовался благоволением самого римского папы), Потоцкий уехал в Амстердам, где принял иудаизм и был наречен Авраам бен Авраам.

Если говорить о Руси, то примеры иудейского миссионерства фиксируются лишь на раннем этапе ее истории. Об одном из них, так называемом ╚прении вер╩ с участием хазарских раввинов при дворе князя Владимира-Крестителя, мы уже упоминали. Историк Василий Татищев указывает также, что при веротерпимом князе Святополке ╚жиды┘ имели великую свободу и власть, чрез то┘ они же многих прельстили в свой закон╩, однако подтверждений этому нет. А Киево-Печерский патерик (XIвек) повествует о мученике Евстратии, который был взят в плен при разорении Киева половцами и продан в рабство иудею из крымского города Корсуня. По преданию, этот самый иудей-святотатец потребовал от него и от 50 других русских пленных отречься от Христа и совершить гиюр, но не добился ничего, и тогда уморил всех голодом, а Евстратия, привыкшего к постам и потому выжившего, распял во время празднования еврейской пасхи. Однако православные богословы Александр Мень и Яков Кротов сомневаются в достоверности данных о Евстратии и называют их ╚баснями╩, ╚издевательством над здравым смыслом, Истиной, Христом╩. И безусловно прав историк Николай Градовский, автор монографии ╚Отношение к евреям в древней и современной Руси┘╩ (Т. 1, 1891), резюмировавший, что ╚евреи вообще не уличались в склонности к пропаганде и прозелитизму╩. Очень точно сказал об этом и Лев Толстой: ╚В деле веротерпимости еврейская религия далека не только от того, чтобы вербовать приверженцев, а напротив ≈ Талмуд предписывает, что если нееврей хочет перейти в еврейскую веру, то должно разъяснить ему, как тяжело быть евреем, и что праведники других религий тоже унаследуют царство небесное╩[1].

Но вернемся к Александру Возницыну. Есть все основания думать, что он принял иудейскую веру не ╚по коварственным наговорам жида Боруха Лейбова╩ (как об этом будут писать в официальных документах), а по собственному разумению. При этом он ясно понимал, с какой нескрываемой злобой и ненавистью будет воспринят сей его шаг окружающими, и по возможности тщился себя обезопасить. Так, направляясь в декабре 1736 года в Смоленск, а затем в Польшу ╚к лучшему познанию Жидовского закона╩, он объявил домочадцам, что едет, дескать, к тамошнему искусному лекарю, дабы тот излечил его от недугов (явно мнимых, поскольку, по показаниям многочисленных свидетелей, никаких болезней у него не наблюдалось). Знаменательно, что в путешествие они должны были ехать вдвоем с Лейбовым, но (опять-таки конспирация!) их крытые коляски встретились в условленном месте на пути к Смоленску, в 50 верстах от Москвы.