Маргарет Барнс - Елизавета Йоркская - Роза Тюдоров

— Мне уже надоели все эти примерки! — пожаловалась она. — Умоляю вас, давайте все отложим!

— Но разве мы не станем ждать королеву, чтобы и она полюбовалась? — возразила гордая мастерица, сотворившая это произведение искусства. — Ее Величество так хотела все видеть сама…

— Моя сестра королева действительно обещала зайти, — подтвердила Кэтрин Буки.

— Если бы мама хотела прийти, она уже была бы здесь. Примерно полчаса или больше прошло, как закончилась церковная служба, но она поспешила в свои апартаменты, — сообщила Сесиль, сидя на самом выгодном месте у окна.

— Значит, ее задержало что-то весьма важное, — решили разочарованные женщины.

Итак, свадебный наряд был осторожно отложен в сторону, и принцесса Елизавета переоделась в свое обычное платье из коричневого бархата с квадратным вырезом, украшенным жемчугом. Не успели подколоть ее волосы, как пришел один из пажей. Растолкав протестовавших женщин, он подошел к Елизавете и поклонился ей.

— Алмерик, почему ты такой бледный? Тебе опять плохо из-за того, что ты объелся украденной у королевы земляникой? — поддразнила его Елизавета.

— Нет, мадам!

— Мадам ле Дофин! — резко поправила его герцогиня.

Алмерик или был очень упрямым, или просто ничего не слышал.

— Его Величество прислал меня передать, чтобы вы пожаловали к нему, — сказал он Елизавете без всяких церемоний.

— Тогда погоди, пока они уложат мне волосы, — спокойно ответила она. Ей надоели все примерки и будет приятно увидеть отца.

— Нет, мадам, мы должны пойти сразу. Его Величество приказал привести вас немедленно! — настаивал паж.

Елизавета не могла понять причину подобной спешки. Почему вдруг она так срочно понадобилась королю? Наверное, это касается последних договоренностей с французским послом. Или у него появилась новая книга, и он хотел, чтобы дочь прочитала ее? Скорее всего, новая книга, только что из-под пресса мастера Секстона. Или, может, со свойственной ему импульсивностью отец купил ей какой-нибудь подарок? Что-нибудь, что прибыло на иностранном судне с высокими мачтами, которое только что причалило и стояло в доке Святой Екатерины, — какие-нибудь приправы с другого конца света, маленькая мартышка или что-нибудь еще.

— Ты меня удивляешь, Алмерик, — заметила Елизавета со смешком и последовала за пажом. Ей пришлось почти бежать за ним по длинным галереям Вестминского дворца. Она напевала веселую песенку, поспешая за пажом и предвкушая встречу с отцом, которые она так любила, но которые теперь, когда эта женщина Шор захватила его в свои сети, стали такими редкими.

Эдуард IV, король Англии, был любящим отцом. Он был слишком снисходительным и не только к детям, но и к самому себе, как любила повторять королева. В последнее время, когда его жена стала все больше и больше вмешиваться в дела, он заметно обленился. Дети часто слышали, как родители ссорились из-за этого. Он обожал свою старшую дочь Елизавету и никогда не повышал на нее голоса.

Но сегодня, еще прежде чем Алмерик открыл тяжелую дубовую дверь, она услышала громкий гневный голос отца. Обычно спокойный король сейчас был в ярости и использовал весьма сильные выражения, какие были в ходу у его предков: они легко приходили ему на ум, когда он был сильно возбужден.

— Клянусь дыханием Господа, я отомщу за это предательское оскорбление! Он еще почувствует мой гнев!

Он продолжал бушевать, когда Елизавета вошла в комнату. Там, как ей показалось, происходил какой-то срочный совет. Но сейчас он уже закончился, и вокруг короля, как испуганные кролики, толпились собравшиеся. Даже Ричард, герцог Глостер, младший брат короля, и лорд Гастингс, его доверенный канцлер, выглядели оробевшими. Французский посол испуганно затих, как выпоротый котенок.

— Я даже отдал в качестве ее приданого Гиень и Аквитанию, за которые боролись наши предки, — грубо закончил Эдуард. Его сильные руки комкали письмо с печатью короля Франции. Он швырнул его на пол и наступил на него ногой в сапоге со шпорами. Его красивое лицо побагровело.

— Значит, это — война? — прошептал человек, стоявший недалеко от двери.

— Года два назад это вполне могло случиться, — прошептал его сосед. — Но сейчас, наверное, нет! Эта шлюха Джейн Шор смягчила его характер.

Никто в комнате не заметил, что в дверях стоит дочь короля, пока Глостер, который всегда все видел и замечал, не коснулся рукой руки брата. Ярость короля сразу стихла.

Эдуард, видимо, вспомнил, что посылал за ней. Взглянув на ее маленькое, побледневшее, испуганное личико, он постарался взять себя в руки и подошел к ней, резко отодвигая всех с дороги. И все быстро, толкая друг друга, ушли в другое помещение, чтобы там еще раз обсудить наглую выходку французского короля, допущенную им в письме Эдуарду IV. Задержался только Глостер. Он был ненамного старше Елизаветы, но уже участвовал во многих сражениях уходя, все с сочувствием смотрели на дочь короля. Но Глостер даже не взглянул на девушку, и она не могла понять, почему.