Берды Кербабаев - Решающий шаг

— Отец, мы осрамились!

— Что? Что ты болтаешь?

— Мама кричит — сбежала девушка! Айна сбежала!

Халназара точно подбросило. В одной рубашке, босиком, с непокрытой головой он выбежал за дверь и даже не почувствовал, как его потное тело обдало утренним холодом. Он прислушался. Отчаянные вопли Мамы, казалось, раздавались совсем рядом:

— Аю-у-у, Халназар-баю-у-у! Помоги-и-те-е! Пропало де-е-ло-о-о.

Бай, обезумев от ярости, заорал страшным голосом:

— Э-э-эй! Вставайте! Все на коней!..

Волостной сел на постели, кулаками протер глаза. Первой его мыслью было: «Дейхане напали на Халназара!» Дрожащими руками он растолкал старшину. Баба-хан поднялся и ничего не понимающими глазами уставился на волостного. Оба прислушивались к переполоху, поднявшемуся в байских кибитках, к истошным воплям женщин и ржанью коней и от страха не могли вымолвить и слова. Волостной первый трясущимися руками стал надевать штаны. Через минуту оба, схватив халаты и набросив на голову папахи, выскочили за дверь.

Халназар успел поднять всех сыновей и родственников, съехавшихся на той, и сам спешил к волостному и старшине, уже одетый, с плетью в руке. Увидев его, перепуганные насмерть начальники бросились к нему:

— Бай, что случилось? Где наши кони?

Халназар понял, что перепугал гостей, но от волнения сразу не мог объяснить, в чем дело:

— Волостной-хан, арчин-хан, не гневайтесь, — я не вам кричал.

— А кому же?

— Будил своих людей.

— Зачем? Тебя спрашивают: что случилось?

— Беда обрушилась на мою голову!

— Какая беда?

— Девушка сбежала!

Ходжамурад облегченно вздохнул. Бабахан спросил:

— Твоя дочь?

— Моей дочери я бы раньше голову снес.

— Так чья же?

— Мереда Макула.

— Меред... Макул... — пробормотал Ходжамурад. — Кто такой?

Старшина пояснил:

— Сбежала будущая невестка бая.

Халназар опустил голову:

— Да, вот так бывает... Не знаешь, где тебя беда подстерегает.

Волостной, отделавшись от испуга, стал успокаивать Халназара:

— Господин бай, ты не горюй. Горе пришло не к тебе, а к другому. Пошли вдогонку всадников, заставь найти, привести. А я... Кто бы ни был человек, опозоривший твой дом, он ответит за все. В Сибирь загоню негодяя!

Грозные слова волостного несколько ободрили упавшего духом Халназара, и он с благодарностью произнес:

— Пошли тебе бог здоровья, хан-волостной!

— Бай-ага, куда дойдет дыхание волостного, там не спасется и крылатая птица, — добавил Бабахан. — А справиться с испорченной девчонкой не труднее, чем снять седло с осла. Ты сегодня приведи ее в дом, а завтра снова устраивай той — почему не женить Баллы в третий раз? А беглянка пусть на всю жизнь останется на черной работе, на побегушках.

— Правильно, арчин-хан... — заговорил волостной, но, не закончив, схватился рукою за грудь и закашлялся.

Халназар угодливо залебезил:

— Ах, мой хан, Ходжамурад! Выскочили без халатов на холод — ведь так и простудиться недолго. Войдите в дом, согрейтесь!

У Мереда не было родни, которая могла бы помочь ему, а сам он был тихим человеком. Поэтому все заботы о розыске беглецов Халназар взял на себя.

Когда он вышел от старшины и волостного, к нему подбежала Мама. Босая, растрепанная, она не переставая плакала, размазывая слезы ладонью. Халназар знал, что Меред все время был против того, чтобы выдать дочь в его дом, но в искренности Мамы не сомневался. Всем своим видом она говорила: «У меня нет заступника, кроме тебя, приложи старания!»

Халназар стал расспрашивать Маму, не замечала ли она чего-либо подозрительного. Мама никого не могла заподозрить. Артык не часто показывался возле их кибитки, вместе с Айной она никогда его не видала, да вообще ей и в голову не приходило, что Айна может сбежать. Из всего, что хоть в малейшей степени могло навести подозрение, она припомнила только неожиданный приход Ашира перед вечером. Об этом она и сказала баю.

Имя Ашира сразу насторожило Халназара. Вспомнив, как резко выступал Ашир при народе и волостном, он чуть было не сказал: «Обязательно он!» — но вдруг сообразил, что тот был женат. Правда, жена у Ашира была хворая, но как можно заподозрить в таком деле женатого человека, да еще бедняка, у которого в семье не часто едят досыта? Что ему — не хватает лишнего рта? И все-таки в голову Халназара настойчиво лезла мысль: «Хворая жена все равно что мертвая, а такая, как Айна, сбившаяся с пути девушка, может не посчитаться ни с чем» Он поделился этой мыслью с Мамой, а та сейчас же подхватила ее: