Натан Рыбак - Ошибка Оноре де Бальзака

— Видимо, придется уйти, — с горечью говорит Лейбко и поднимается с табуретки. Он точно стал крепче и сильнее, как будто горе наполнило его тело этой силой. — Но я буду жаловаться. Я пойду в полицию, я пойду к раввину Мордохаю. Я буду кричать на весь свет, что Исаак Гальперин украл у меня дочь. Я буду кричать, что он украл, слышите, Нухем Васенбойм? Вы слышите?

— Я не глухой. Я слышу, — недовольно отступает тот. — Что вы кричите? Теперь время отдыха. Напрасно вы кричите. Ничего дурного не станется с вашей Нехамой. Можете быть уверены. Идите и успокойтесь.

И когда старый корчмарь вышел из конторы, Нухем Васенбойм кошачьими пружинистыми шагами поднялся на второй этаж в кабинет реб Гальперина. Он изложил весь разговор. Гальперин отпустил его, не обронив ни слова. Немного позднее он приказал немедля отнести долг господину полицмейстеру Тышковскому, тысячу рублей.

— Тотчас же отнести, — приказал он, — полиции лучше не должать.

И Нухем Васенбойм понес «долг».

Корчмарь Лейбко бродил по Бердичеву. Он допоздна ходил по кривым заснеженным улицам. На деревянных столбах возле дома полицмейстера ветер раскачивал разбитые фонари. В переулках тревога Лейбка сменилась отчаянием.

Так он добрел до монастыря босых кармелитов. Высокие кирпичные стены и сторожевые башни с амбразурами отделяли монастырь от города. Оглушенный неодолимым горем, корчмарь без всякой надобности остановился у железных ворот монастыря. Он задержался здесь ненадолго. Ровно на столько времени, чтобы вспомнить свое детство; здесь, у этих ворот, он останавливался не раз. Страшные тайны скрывались за высокими стенами монастыря.

Лейбко двинулся дальше. Шел, сбиваясь с шага, подталкиваемый ветром, в ночь, навстречу новым невзгодам. Так он доплелся до своего старого приятеля кузнеца Абрама. В грязной передней, освещенной слабым огоньком, он поведал Абраму свое горе. Тот выслушал и промолчал. Что он мог посоветовать? Кто же померится силой с Гальпериным? Кто? И Лейбко постелил на полу свой кожух и, лежа навзничь, шептал пересохшими губами слова молитвы. Он почти не спал всю ночь и, как только рассвело, пошел в контору Гальперина. Снова стоял перед ним непреклонный, озабоченный Васенбойм. Он сообщил, что господин банкир выехал утром в Верховню, и еще раз передавал, чтобы Лейбко возвращался в свою корчму и сидел себе там спокойно. На этот раз Лейбко уже не кричал и не угрожал. Он выслушал управителя со странным равнодушием, точно речь шла о ком-то постороннем и это не очень занимало корчмаря. Нухем, немой, как рыба, сел на высокий стул за свое бюро и, не глядя на Лейбка, углубился в толстую большую книгу. Корчмарь равнодушно стоял посреди конторы, Входили и выходили разные люди. Они обходили корчмаря, кое-кто толкал его, но он не обращал внимания. Это длилось довольно долго, и даже уравновешенный Васенбойм заволновался и недвусмыленно намекнул Лейбку, что тот мешает. Тогда корчмарь словно проснулся. Он послушался. Вышел из конторы и сел на ступеньки крыльца. Он решил ждать.

Терпение его было неиссякаемо. Нечипор въехал в ворота и увидел корчмаря. Кучер сразу догадался, чего хочет Лейбко. Он выпряг коней, подошел к калитке, глянул на старика, сидевшего на крыльце. Потом вернулся к лошадям, завел их в конюшню, насыпал в кормушку овса, расчесал гривы, вилами подбросил свежей соломы, вышел снова к калитке. Лейбко все сидел.

Нечипор взялся за лопату и стал расчищать дорожку, отбрасывая в сторону снег. Из окна столовой, отдернув занавеску, следил за его работой Гальперин. Нечипор кончил, снег лежал сбоку длинной насыпью, играя на солнце. Кучер сбросил рукавицы, набил трубку, закурил. Постоял несколько минут в раздумье, махнул рукой и направился к калитке. Выглянул — Лейбко все еще сидел на ступеньках, опустив голову. Нечипор затворил за собой калитку и подошел к корчмарю. Он поздоровался; керчмарь, углубленный в свое горе, ответил неохотно.

— Слушай, Лейбко, вижу, горе тебя крепко к земле придавило. Жаль мне тебя, вот что.

Лейбко смотрел на Нечипора снизу вверх и беспомощно моргал покрасневшими веками.

— Пойдем со мной, расскажу кое-что, — пообещал Нечипор и осторожно осмотрелся вокруг.

Лейбко быстро поднялся. Он охотно пошел за Нечилором, с замирающим сердцем ожидая желанных вестей. Они прошли узенькую, похожую на тропинку, улицу. По сторонам жались один к другому убогие домишки с почерневшими от времени и непогод крышами. Из разбитых окон выпирали грязные подушки. Снег у порогов лежал нетронутый, словно человеческая нога и не ступала здесь.