Аркадий Крупняков - АМАЗОНКИ

— Хайре, ципанос! [5] Хайре, ципанос! — Радуйся, пряничек!

Взбешенная Лота повернула коня и пустилась догонять обидчика. Наглец откуда?то знал, что у амазонок свое понятие о красоте. Назови ее свирепой, злой, устрашающей — этим ты польстишь ей. Но упаси боже назвать ее пряником — миловидность амазонки презирали.

Лота была настолько зла, что совсем не подумала, что отрывается от своих, что оставила схватку в самом разгаре. Она хлестала коня концом повода, била в потные бока пятками, но это был не ее конь. На своем она давно бы догнала нахала, а тут приходилось скакать за хвостом гнедого коня, но поравняться с ним не удавалось. А мужчина оборачивался к ней, смеялся и выкрикивал что?то обидное. Сколько длилась эта скачка, Лота не помнит, но вдруг мужчина неожиданно и резко свернул влево, Лота не успела натянуть поводья... Мост через горную речку был разобран. Конь, ломая кусты, вместе со всадницей полетел вниз...

... Очнулась Лота от прохладной струи, лившейся на ее лицо. Она открыла глаза. Перед ней стоял мужчина и держал в руках шлем, наполненный водой. Лота хотела бросить руку на бедро и громко вскрикнула. Резкая боль в руке сотрясала ее тело. Движение было бесполезным — пояса с мечом на бедрах не было. Мало того — кираса ее разорвана и лежит в стороне. На лице, груди и на животе — кровь. Мужчина, он теперь не улыбался, спустился к. воде, зачерпнул полный шлем, принес и поставил рядом с Лотой. Развязал свой нашейный платок, намочил в воде и начал промывать раны и царапины у нее на лице и груди. Лота левой рукой хотела отбросить сырой платок, но мужчина коленом прижал руку и сказал сердито:

— Лежи.

Лота могла вырвать руку, могла собрать все силы и наброситься на врага, грызть его зубами, но прикосновения его почему?то были приятны. Она закрыла глаза и спросила:

— Ты кто?

— Меня зовут Ликоп.

— Ты эллин?

— Нет. Я фарнак, долго жил в Трапезунде у эллинов.

— Почему ты не убил меня? —Лота открыла глаза, приподняла голову.

— А почему ты не убила? Ты могла дважды.

— Уходи.

— Твой конь сломал шею. У тебя вывихнута рука, повреждены ноги. Уйду — умрешь.

— Если не уйдешь — умрешь ты. Меня будут искать. Сюда придут.

— Нас не найдут.

— Зачем ты меня спас?

— Если бы я был на твоем месте? Неужели...

— Я бы убила. А может быть, взяла в плен.

— Боги решили иначе, — Ликоп рассмеялся и укрыл грудь Лоты своей курткой. — Гадалка из нашего селения предсказала мне, что я женюсь на женщине, спасенной мною от смерти. Я верю предсказаниям.

— Она ошиблась, твоя гадалка. У амазонок не бывает мужей.

— Поживем — увидим.

— И все же уходи. Я не хочу твоей смерти.

— Значит, я не умру от твоей руки.

— Я вожу в бой все войско царицы. Она не успокоится, пока не найдет меня. И принесет твоим односельчанам большие беды. Вынеси меня на дорогу и оставь, если не хочешь убивать.

— Если ты главная в войске — скажи своим, чтобы они не трогали меня.

— Они не послушают. Уходи!

— Доверимся судьбе. Я не могу оставить тебя и не хочу.

— Я сказала. все. — Лота снова закрыла глаза. Мучительно болела рука, раны и ссадины жгло огнем. И еще мучительнее болело сердце. Она понимала, что ее найдут во что бы то ни стало, амазонки не оставляют на поле боя не только раненых, но и трупы своих подруг, а ее они не оставят тем более. И ей не хотелось, чтобы этот мужественный и добрый парень погиб. К вечеру, когда снова в низины наполз туман, Лоте стало легче. Ликоп сходил к своему коню, принес какие?то снадобья и смазал ими раны. Рука в предплечье побагровела, и Лота вынуждена была попросить Ликопа, чтобы он попытался вправить вывих.

— Будет очень больно, — сказал Ликоп.

— Пустяки. Амазонки не боятся боли.

Ликоп сжал руку выше локтя, повернул. Хрустнул сустав, кость встала на место. Боль понемногу утихла. Лота заснула и проспала всю ночь. На рассвете ее разбудил Ликоп.

— По–моему, пришли ваши, — шепнул он ей.

Наверху, около разобранного моста, показалась колесница. Лота сунула в рот пальцы, свистнула. Потом глянула на Ликопа и сказала тихо:

— Теперь уходи.

Ликоп молча взял коня под уздцы и скрылся в густом кустарнике. К Лоте подошли Чокея и еще несколько амазонок, перенесли ее в колесницу. Они искали ее весь день и всю ночь и были рады, что нашли. Перевал, сказали они, очищен, и сотни спустились вниз за добычей.

Лота оглянулась на то место, где скрылся Ликоп, и сердце ее сжалось от тоски. Вдруг кусты раздвинулись, из них вышел Ликоп и грустно улыбнулся. Лота кивнула головой в его сторону и сказала: