Карин Эссекс - Фараон

Потиний, должно быть, представлял, что происходит между Цезарем и Клеопатрой, когда за ними закрываются двери. И тем не менее он упорно отказывался понимать, какое последствие имеют их отношения для его судьбы. Отец учил Клеопатру распознавать тех, кому благоволят боги, и вступать с ними в союз — не из личных интересов, а в знак признания верховенства божественного начала. Боги находились на стороне Цезаря. Сомнений быть не могло. А Цезарь теперь перешел на сторону Клеопатры. Последнее действие в этом уравнении очевидно для любого мыслящего человека, особенно если он изучал логику и математику. Но Потиний и родичи Клеопатры предпочли игнорировать этот факт; они не сделали ни единого шага ей навстречу.

— Ты не должен отсылать Арсиною! — воскликнул Птолемей. — Она — моя сестра и самый доверенный советник, хоть и не занимает никакой официальной должности.

Клеопатра впервые поняла, что Птолемея могут связывать с Арсиноей не только родственные узы или постель. Юный царь боялся, и не без оснований, что без Арсинои вообще перестанет являться помехой для Потиния, все увереннее забирающего Египет в свои жирные руки. Арсиноя же, со своей стороны, похоже, прекрасно это осознавала и пользовалась этим, чтобы хоть как-то компенсировать свое невыгодное положение в семейной иерархии.

— Дражайший брат, — произнесла Арсиноя, — если мой долг перед страной требует отправиться на Кипр, значит, я должна ехать. Но душою я навечно пребуду с тобой.

Птолемей дернулся было, желая что-то сказать, но Арсиноя взяла его за руку и заставила умолкнуть.

— Сейчас не время обсуждать это. Это наше личное дело, и нам не следует отнимать время у диктатора нашими семейными делами.

«До чего же ловкая девчонка!» — подумала Клеопатра. Береника бросила бы вызов Цезарю открыто, не задумываясь о цене, которую придется заплатить. Хвала богам, что Цезарь согласился удалить Арсиною из царства Клеопатры! И хвала богам, что старшей дочерью оказалась Береника, а не Арсиноя! Евнух Мелеагр, сделавший ставку на Беренику, был гениальным сообщником. Ныне он мертв — покончил с собою, когда его махинации потерпели крах. Но при мысли о том, что Арсиноя и Мелеагр могли бы объединить усилия, Клеопатру бросило в дрожь. Вместе они сделались бы сокрушительной силой. А нынешний регент Арсинои изрядно уступал ей в умении скрывать свои намерения.

— О великий Цезарь, боюсь, что твои старания помирить царскую семью приведут к противоположному результату, — сказал Потиний; в голосе его звучало поддельное беспокойство. — Я боюсь, что ты не понимаешь, как крепки кровные узы, запечатленные в жилах этой семьи. Неужто ты не видишь, что угрожаешь благополучию царя? Я, как его регент, просто обязан возразить.

— Цезарь примет твои возражения к сведению. Но это дела не меняет. Царевна и младший царевич отплывут сразу же, как только установится благоприятный ветер. Теперь поговорим об армии.

— Какой еще армии? — спросил евнух.

Клеопатра решила было, что сейчас Цезарь просто возьмет этого кретина за горло и навсегда избавит прочих от его присутствия. Но Цезарь оставался терпелив. Наверное, усиленно развивал в себе свое знаменитое милосердие, которым так гордился.

— Об армии, которая стоит в Пелузии и которой командует Ахилл. О той самой армии, которую ты собрался обратить против царицы. Я отправил Ахиллу послание, написанное при содействии царя, и потребовал, чтобы его войска были расформированы. В ответ Ахилл убил моего посланца. Так что теперь Ахиллу напишешь ты и скажешь, что, если он не выведет свое войско за городские стены, я призову сюда все римские легионы из наших восточных провинций. Тебе все ясно?

— Вполне, о великий Цезарь, — ответил Потиний.

На лице его отразился такой ужас, словно с евнухом внезапно приключился острый приступ дизентерии.

— Царь, царевна Арсиноя и ты сам — вы не выйдете из дворца до тех пор, пока не станет точно известно, что армия распущена.

— Я понимаю, — сказал евнух.

— Они превосходят нас числом, но это ненадолго. И позволю себе напомнить, что в битве при Фарсале у Помпея Великого было впятеро больше людей, чем у нас. Так что не советую тебе так уповать на ваше численное превосходство. Я не шучу с тобой. Рим не потерпит неповиновения.

Потиний кивнул. Арсиноя же в течение всего этого разговора держала брата за руку и, как подозревала Клеопатра, стискивала пальцы крепче всякий раз, когда мальчишка пытался заговорить. Что она затевает? И как намеревается осуществить свои планы? Ясно одно: ни одна женщина из рода Птолемеев не станет сидеть сложа руки и ждать, пока какой-то мужчина определяет ее судьбу, будь он чужак ей или родственник.