Бернард Корнуэлл - Рота Шарпа

Шарп и Тереза спали в гостинице, превращенной в штаб-квартиру батальона. Для Шарпа эти три дня стали периодом спокойствия, может быть, последними перед их следующей встречей – там, в кольце высоких и мрачных крепостных стен. Тереза должна была скоро уехать, чтобы попасть в Бадахос, к больной малышке, самым прямым путем: нужно было спешить, пока британские войска не взяли город в осаду, а защитники не заперли ворота.

- Почему в Бадахос? – снова спрашивал Шарп, лежа в мансарде, пока дождливый день выливался в мокрую ночь.

- У меня там семья. Мне не хотелось рожать дочь дома.

Он знал, почему: девочка была незаконнорожденной, английским ублюдком, и клеймо стыда висело бы на ней вечно.

- Но они знают, правда?

Она пожала плечами:

- Знают, но не понимают, что именно знают, поэтому предпочитают не знать. Брат моего отца достаточно богат, детей у него нет, так что они заботятся о девочке, как о своей.

Антония была больна. Тереза не знала, в чем дело, доктора не могли ничего понять, но у ребенка происходило отторжение пищи, и сестры в монастыре говорили, что она умрет.

Тереза покачала головой:

- Она будет жить, - это было сказано с угрюмой определенностью: ее ребенок так просто не сдастся.

- У нее темные волосы? – Шарп пытался добыть хотя бы немного информации.

- Ты же знаешь, что да. Я тебе много раз говорила: длинные темные волосы, она с ними родилась, потом они выпали, а теперь растут снова. У нее маленький нос – не с горбинкой, как у меня, и не кривой, как твой.

- Может, она не моя?

Она несильно стукнула его, заливаясь смехом:

- Твоя, не сомневайся. Она хмурится, совсем как ты, - Тереза скорчила рожицу, пытаясь имитировать Шарпа, и заворчала, когда он потянул ее в постель. Потом они лежали в тишине, только дождь стучал в окно, и он думал о том, что ждет там, дальше по этой грязной, разбитой дороге.

- Может, нам пожениться?

Сперва она не ответила. Она лежала рядом, слушала дождь и голоса снизу, потом раздался перестук копыт в конюшне, и она прошептала:

- Охота кому-то ездить в такую погоду…

Он ничего не ответил. Она погладила шрам на его щеке и так же тихо спросила:

- Ты согласен жить в Касатехаде?

Он молчал. Жить чужаком в чужой стране? Быть мужем Терезы, зависеть от нее всю жизнь? Он вздохнул:

- Может быть. Только не сейчас, а после войны.

Она улыбнулась, понимая, что ответ не имеет значения. Четвертый год в Испании шла война с французами, а страна все так же была оккупирована врагами. Мирного времени уже никто не помнил. А до войны с Францией Испания воевала против англичан, пока ее флот не был разгромлен под Трафальгаром, потоплен или взят в плен вместе с французским. Россия, Австрия, Италия, Пруссия, Дания, Египет, Индия – война везде, сейчас даже американцы говорят о войне, как будто молодой нации надо доказать свою способность встать наравне со Старым Светом в игре, сотрясающей мир уже два десятка лет. Война идет уже на трех континентах, во всех океанах, и кое-кто даже думает, что это конец всему, последняя война, которая уничтожит все живое, как сказано в Библии. Бог знает, когда она кончится. Может, только тогда, когда последний француз, все еще лелеющий мечту о власти над миром, будет повержен и втоптан в кровавое месиво.

Тереза поцеловала его:

- После войны, Ричард!

Ее рука легла на карман его мундира, она запустила пальцы внутрь и достала золотой медальон с портретом Джейн Гиббонс – Шарп украл этот медальон у ее брата, убитого им. Тереза щелкнула замком и издевательски усмехнулась:

- Ты с ней встречался там, в Англии?

- Да.

- Она красивая.

- Допустим, - он попытался забрать медальон, но она изо всех сил сжала пальцы.

- «Допустим»! Он допускает! Она красивая, так?

- Да, очень.

Она удовлетворенно кивнула:

- Так женись на ней!

Он расхохотался, думая о невозможности такой идеи, но она покачала головой:

- Ты можешь, я точно говорю. Иначе зачем бы ты носил это с собой?

Он пожал плечами:

- Суеверие? Это мой талисман, он меня хранит.

Она нахмурилась и перекрестилась: лоб, живот, сосок, другой – нелепый крест, отгоняющий демонов. Шарп натянул на нее одеяло: ее единственное платье сохло сейчас у очага. Тереза спросила:

- Какая она?

- Стройная, улыбчивая. Очень богатая. И замуж выйдет за богача, - улыбнулся он. – Она ласковая, уютная.

Тереза отбросила сомнения: с ее точки зрения, глупо было отвергать ту, с кем можно жить в ласковом уюте:

- Как ты с ней познакомился? - Шарпу было неприятно, он попытался сменить тему, но она настаивала: - Так как?