Иван Кошкин - За нами Москва!

Положение складывалось серьезное, комбриг понимал, что, если его атакуют еще и со стороны Орла, бригада, стиснутая в западной половине города, будет просто истреблена. Шоссейный мост прочно удерживали гитлеровцы, но оставался еще железнодорожный, пусть узкий, но тем не менее достаточно прочный, чтобы выдержать орудия и танки. Одна из «тридцатьчетверок» сумела пересечь мост, и ее командир сообщил: на том берегу реки движутся какие-то войска. Посланная разведка установила, что это занимают позицию части пробившейся из окружения 13–й армии. Это было первое радостное известие за весь день — рядом есть наши части, соседи, и даже если бригада потеряет боеспособность, дорога на Тулу будет прикрыта.

Тем временем гитлеровцы наконец атаковали позиции бригады с фронта, и Катуков понял, что конец уже близок Еще утром у него была стройная, продуманная оборона, его штаб, сделавший выводы из предыдущих боев, предусмотрел несколько вариантов развития событий, танковые засады готовились уничтожать противника совместно с артиллерией и пехотой. Но командир немецкой 4–й танковой дивизии переиграл его, обойдя город с фланга, и теперь части, сорванные с западного рубежа, вели тяжелый бой в городе, теряя людей и танки, а с фронта противник продавливал ослабленные позиции.

— Командир, мы горим. — Голос Безуглого был до странности спокойным, и старший лейтенант понял, что москвич вот-вот сорвется.

Они отбили две атаки, расстреляв остатки боезапаса, Осокин выпустил по врагам восемь дисков. Экипаж стрелял без особой надежды поразить противника, скорее, стараясь отогнать его, заставить отойти с улицы. Естественно, кончилось это тем, что их обошли и всадили два снаряда в моторное отделение. Машина постепенно заполнялась дымом, сквозь перегородку моторного отделения было видно пламя.

— Прекрати истерику, — приказал Петров больше самому себе. — Снимай пулемет, я открываю люк.

— Господи, да когда ж это кончится, — простонал Безуглый, вытаскивая спаренный ДТ и привычно засовывая за пазуху два диска.

Командир отбросил тяжелую крышку люка и рывком выдернул себя из башни. На моторном отделении в россыпи стреляных гильз лежал Осокин, не помня себя, старший лейтенант бросился к водителю. Над головой загрохотал пулемет, и Безутлый бешено заорал: — А-а-а, суки, мало вам Олега было? Ваську хотите?

Петров перевернул легкое тело водителя и вздохнул с облегчением: Осокин был просто контужен. Он подхватил мехвода поперек туловища и тяжело соскочил на землю.

— Сашка, кончай балаган, — приказал командир. — Будем искать своих, ты прикрываешь.

К вечеру пришел приказ Лелюшенко идти на соединение со своими частями, и комбриг поднял войска в последний, отчаянный прорыв. Железнодорожный мост прочно удерживали пограничники Пияшева, саперы настелили поверх шпал доски — теперь можно было переводить артиллерию. Он навсегда запомнил этот кошмар: бьющиеся со сломанными ногами кони, разъезжающиеся доски настила и непрерывный огонь по столпившимся на мосту людям. Орудия и грузовики перекатывали на руках, человеческой силой выдергивая зависшие над бурлящей водой колеса, а за спиной, у вокзала, «тридцатьчетверки» и пограничники вели отчаянный бой с прорвавшимися гитлеровскими танками и пехотинцами. Из станционных строений по мосту с убийственной точностью стреляли пулеметы, пока танкисты не подожгли деревянные бараки и не выкурили врага.

К часу ночи пограничники закончили переправу, и через мост двинулись танковые батальоны бригады, один за другим, «тридцатьчетверки» и БТ переправлялись на ту, советскую сторону. Когда последний танк пересек реку, комбриг отдал приказ саперам, и оба пролета с грохотом обрушились в реку. Катуков молча смотрел на горящий город. В глубине души он понимал, что ему все равно не удалось бы удержать Мценск, но то, что немцы взяли его с бою, было невыносимо.

— Значит, выходим во второй эшелон? — спросил подошедший комиссар.

— Да, — глухо ответил комбриг. — Занимаем позиции за 50–й армией, двое суток на отдых и переформирование.

Оба помолчали.

— Не казни себя, — сказал Бойко. — Ты сделал все что мог. Корпус завершил развертывание, наша задача выполнена.

— Наша задача — выбить их к чертовой матери отсюда, — вспылил полковник — Я разменивал танки на танки, я потерял сотни людей! И в результате я, а не он потерпел поражение…

— Прекрати, — жестко приказал комиссар. — Что ты, как баба, ей-богу. Будет время — нанесем поражение и выбьем, не все сразу. Знаешь, по-моему, тебе просто нужно выспаться.