Фридрих Клингер - Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Ах, милая сестра, что же мне делать?

Д ь я в о л: У себя в монастыре я тоже однажды оказалась в подобном положении. Сестра Агата была свидетельницей; она все видела и помогала мне, так что вам нечего ее бояться.

Фауст опять почтительно поклонился.

Д ь я в о л: Одна из моих монахинь, которая благодаря своему греховному уму и еще более греховной красоте нашла себе высокопоставленных покровителей, должна была при их помощи занять мое место. Ах, теперь вы знаете, что значит оказаться вдруг в повиновении, когда столько лет имеешь в руках неограниченную власть! В присутствии сестры Агаты я обратилась за советом к одному из моих родственников; он превосходно разбирался в вопросах совести и греха и совершенно точно знал, что достойно осуждения и что нет. Этот умный человек дал мне совет, который спас меня и за который я до сих пор еще благословляю его прах. Вначале, правда, его совет показался мне греховным, но он убедил меня, доказав ссылками на казуистов, что постом и благочестием можно легко искупить дурной поступок, достойный осуждения.

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Совет! Совет!

Д ь я в о л: Мне стыдно произнести его вслух.

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Так скажите мне его на ухо. То, что без вреда для своей души могла сделать игуменья черных сестер, то может сделать и игуменья белых.

Д ь я в о л (тихо, ей на ухо) : Он посоветовал дать людям повод думать, что опасная для меня монахиня впала в плотский грех, или даже допустить, чтобы она совершила его на самом деле.

Н а с т о я т е л ь н и ц а (крестясь) : Святая Урсула! Это же дьявольский грех, ведущий прямо в ад.

Д ь я в о л: Для того, кто его совершает, дорогая сестра! Но этого я вам вовсе не советую. Однако подумайте» что сталось бы с вами, если бы вас можно было осудить за все тайные грехи ваших монахинь?

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Но — ради всех святых! — как могли вы сохранить в тайне такое опасное дело?

Д ь я в о л: О, мое положение было гораздо более трудным, чем ваше, ибо вам может помочь слух о сновидении, распространившийся по всему городу. Если вы впустите в келью Клары мужчину в одежде доминиканца и потом обнаружатся последствия совершенного греха, разве весь мир не скажет, что это — проделка заклятого врага человеческого? Пусть дурная слава падет на сатану, а вы останетесь на своем месте, облеченная властью, угодной небу. Я даю вам этот совет для вашего же блага, из дружбы к вам, а теперь вы можете поступать как вам угодно.

Настоятельница сидела ошеломленная и в смятении тихо молилась, перебирая четки.

— Плотский грех должен спасти. Ave Maria! [9]Это внушение сатаны… Святая Урсула, просвети меня! (При этом она взглянула на изображение святой.) Это будет великим позором для монастыря… Ave Maria… Винить будут дьявола… Но ведь и я могу быть осуждена навеки! Pater noster! [10]Так неужто же мне стать теперь служанкой в монастыре и на старости лет давать другим мучить себя, после того как я сама так долго мучила монахинь?.. Или нужно отделаться от нее? Эта грешная тварь и так уже возмутила против нас весь город. Хм… И я не смогу больше бранить монашек?.. А как они отомстят мне!.. Ave Maria… Нет, я хочу умереть игуменьей на благо монастырю, чего бы это ни стоило…

Дьявол, все время поддакивая ей, подливал масла в огонь, и план действий был тут же составлен. Уходя, он сказал Фаусту:

— Видишь, я ведь ничего не сделал. Я только спросил Эту старую ведьму, что она предпочитает: рискнуть спасением своей души или отказаться от власти над бедными монашками, которая все равно недолговечна.

Как ни нравилась Фаусту эта проделка, все же он был очень недоволен, что дьявол всегда оказывался прав. В тот час, когда все монахини были у мессы, настоятельница сама провела Фауста, переодетого доминиканцем, в келью Клары. Вернувшись из церкви, Клара помолилась святой Урсуле и легла спать. Ее воображение, уже получившее известное направление, часто повторяло однажды виденный сон. Она снова лежала в таком же упоении в тот момент, когда Фауст прокрался к ней, чтобы осуществить ее мечту. Клара все приняла за сон, насладилась им и вкусила грех сладострастия во всей его полноте. Настоятельница тем временем у себя в келье предавалась самоистязанию и для спасения своей души дала обет лишний раз в неделю поститься. Ночное свидание разом положило конец майнцской распре, но для бедной Клары его последствия были ужасны.

Фауст простился со своей семьей. На этот раз слез было пролито не много, только старый отец печально читал сыну душеспасительные наставления.