Павел Федоров - Синий шихан

– А ты маненько полегче выражайся, братан, я ить тебе в работники не нанимался. Да и сам давно не маленький… Людей-то постыдись, – урезонивал его Митька.

– Замолчи!.. Вор!.. Каторжник!.. – кричал Иван. Но это уже была брань остывшего человека. Охладила его встреча с Печенеговой. Именно из-за этой встречи баталия не состоялась.

Последние до станицы версты, отчасти успокоенный ласковым взглядом Печенеговой, Иван ехал рядом с ее экипажем и жаловался на Митьку. А тот всю дорогу, сладко похрапывая, спал в тарантасе.

В Шиханской, как и условились, Митька Степанов, минуя свой родной дом, заехал к Зинаиде Петровне и, ни минуты не медля, послал Микешку за Олимпиадой.

Чувствовал он себя скверно. Неизвестно было, как встретит его и как посмотрит на его поступок невеста. Может, испугается и в самую решительную минуту откажет ему. Встреча и объяснение с матерью тоже ничего доброго не сулили. Угрюмый и осунувшийся, он ходил по кабинету Филиппа Никаноровича Печенегова, с тоскливым нетерпением ожидая Олимпиаду. Ведь только ради нее пошел он на такой рискованный шаг.

В кабинет вошла Зинаида Петровна и сообщила, что пришел какой-то Суханов и хочет немедленно видеть его.

– Да это же Тарас Маркелыч! Наш управляющий! – обрадовался Митька. – Я сейчас выйду к нему…

Он кинулся было к дверям, но Печенегова удержала его за плечо.

– Зачем вам самому бегать? Позовите сюда… И вообще, Дмитрий Александрович, держитесь и ведите себя, как настоящий хозяин, понимаете?

– А разве я не хозяин? Продал золото? Так я его нашел… я! Стало быть, я полный хозяин! Почему вы мне такое говорите?

– Я говорю для того, чтобы вы вели себя достойно вашему положению и не выбегали навстречу своему лакею.

– Да разве Тарас Маркелыч лакей? Что вы, Зинаида Петровна! Я его шибко уважаю.

Митьке стало даже как-то обидно за Суханова. В его представлении с лакейством было связано что-то трактирное, унизительное. Нетерпеливо посматривая на дверь, он тихо, с упрямством ребенка добавил:

– Никакой он не лакей, а управляющий, всеми нашими приисками распоряжается.

– Не то я хотела сказать, Дмитрий Александрович, – спохватилась хозяйка, заметив на лбу гостя сумрачные складки. – Вам уже пора свою прислугу завести. Она и будет вам докладывать, кто и зачем пришел.

– Примерно как у вас или Доменова? – задумался Митька. – Вот уж женюсь, там видно будет. Пока еще не привычно как-то. Вы уж нам пособите.

– Я сказала, что буду вашим добрым другом и советчиком. Положитесь на меня.

– Спасибо. Только я очень буду просить вас… Не пущайте сюда брата, он снова канительство заведет… Сами видели, какой он ералашный человек…

– Не пустят. Я прикажу, – улыбаясь, проговорила Зинаида Петровна. Митька не знал, что Иван давно уже сидел в ее комнате и она уговаривала его помириться с братом и поскорее сыграть свадьбу.

Митька бросился обнимать вошедшего Тараса Маркеловича, но тот осторожно его отстранил. Степенно, по-хозяйски отодвинул кресло, повернул его спинкой к письменному столу и, покрякивая, втиснул свое крупное тело между ручек. Широкобородое, скуластое лицо Тараса Маркеловича было суровым, но из-под густых бровей умно и проницательно поблескивали глаза.

Тарас Маркелович смотрел на Митьку строго и выжидательно, словно любуясь его подавленным состоянием, без слов говоря: «Хорош герой».

– Слава богу, что пришел, дядя Тарас. Я сам собирался за тобой послать, да не успел, – отрывисто, с волнением сказал Митька, предчувствуя, что разговор будет тяжелый, неприятный. И тут же невпопад спросил: – Как на Шихане-то? Идет работа?

Вместо ответа Тарас Маркелович в упор посмотрел на Печенегову, будто спрашивая: «Когда ты, барынька, перестанешь теребить кисти своего халата и уйдешь отсюда?»

– Пошто, хозяин, родной-то дом мимо проскочил, позволь спросить?

От такого вопроса Митьку передернуло.

– Ладно, Тарас Маркелыч, об ефтом потом потолкуем. У меня своя башка на плечах. Я сам себе хозяин. Ну, заехал!.. Позвали люди добрые, вот и заехал.

– А дальше-то как? – искоса посматривая на Митьку, спросил Суханов. – Как дальше будем жить?

– Да уж как-нибудь проживем, – не поднимая головы, отозвался Митька.

Зинаида Петровна с удовлетворением отметила, что советы ее подействовали, и, по-видимому, этот рыжий казачок еще покажет зубы. Однако чувствовала она себя неловко. Этот старик с хитрыми, медвежьими глазками, как будто не замечающий хозяйки, раздражал ее своей скрытой, внутренней силой. Он как-то невольно заставил ее насторожиться.