Неля Гульчук - Спаситель Птолемей

Только к утру ветер мгновенно стих, тучи песка рассеялись и открыли ореол восходящего солнца. Все вышли из палатки, дружно зачихали и звонкий смех людей оглушил пустыню. Многие были похожи на детей, вывалявшихся в песке.

Из-за выросшего за ночь бархана показались проводники, прятавшиеся во время бури за верблюдами. Они вместе со всеми радовались яркому солнцу, синему небу и безветренной погоде.

И лошади, и мулы, и ослы, к счастью, были целы и невредимы. Поднялись с колен и верблюды и долго отряхивались, подобно мокрым собакам, от набившегося в шерсть песка.

Все дружно принялись разыскивать тюки с поклажей, мешки с продуктами, вином и водой.

Впереди еще предстояла длинная дорога.

– Море совсем рядом, – с широкой улыбкой на лице сообщил Птолемею проводник.

– Когда дойдем до него? – нетерпеливо перебил Птолемей.

– Незадолго до захода солнца, – был короткий ответ.

– Ну что ж, тогда быстрее в дорогу, – поторопил всех Птолемей, предвкушая радость встречи с водой.

В жаркий полдень перед отрядом Птолемея открылось большое становище бедуинов. Множество шатров, сложенных из жердей, обтянутых пологами из коричневой верблюжьей шерсти, покрытых сверху листьями пальм, были расположены замкнутым кругом. Внутри круга копошились полуобнаженные дети и женщины в длинных широких рубахах в белую и синюю клетку с желтой или красной полосой по бокам. Головы женщин обвивали повязки, – черные у замужних и красные у девушек. Завидев незваных гостей, и женщины, и дети мгновенно попрятались в свои шатры.

Филокл обратил внимание Птолемея на самый большой шатер, стоящий особняком.

– Это шатер шейха, главы рода, – пояснил проводник. – Видите, он стоит на западной стороне круга.

– Почему на западной? – поинтересовался Птолемей.

– Гостей или врагов бедуины всегда ждут именно оттуда, с запада.

– А мы явились на этот раз с востока, – невольно рассмеялся Филокл.

Перед входом в шатер шейха стояло копье, к которому была привязана лошадь. Совсем рядом паслось большое стадо дромадеров.

Откинулся полог из козьих шкур и на пороге показался шейх. Протянув руку Птолемею, в котором он сразу признал высокого гостя, шейх медленно, внятно, с достоинством произнес:

– Дорогие гости, войдите в мой дом с добрыми помыслами. И когда вы дважды переступите этот порог, да исполнятся все ваши желания.

Македонцы вошли в шатер. Птолемей с интересом огляделся вокруг: судя по всему походное жилище хозяина было разделено на три помещения, – в одном располагались мужчины, в другом – женщины, а третье предназначалось для мелкого домашнего скота. Но что самое поразительное, запах дорогих благовоний окутывал шатер и исходил от самого шейха.

Шейх был одет в просторную рубашку с белыми полосами из мягкой шерстяной материи, с закрытой грудью и широкими рукавами. На голове был накинут большой кусок ткани, сложенный треугольником и поддерживаемый обернутым вокруг головы крепким шнурком. Ухоженная борода украшала мужественное лицо жителя пустыни. По спине были распущены длинные ниже пояса косы.

«Вероятно, он ни разу в жизни не стриг волос,» – подумал Птолемей.

Гости расположились на плоских шерстяных подушках напротив хозяина. Расстеленная на земле циновка служила обеденным столом. Женщины подали на плоских керамических блюдах финики и лепешки из пресного теста. Принесли в стеклянных кубках верблюжье молоко. Осушив до дна кубок, Птолемей почувствовал, что тело его вновь обрело бодрость. Из-под опущенных век шейх внимательно рассматривал гостей. На вид ему было сорок с лишним лет. Он был мощного сложения, замкнутый в себе. Обветренное, загорелое, почти коричневое лицо обладало магической силой. Взгляд шейха подчинял и завораживал. Говорил он редко, обдумывая каждое слово. Он слышал про смерть великого завоевателя, которую объяснил по-своему:

– Нельзя подчинить себе весь мир. Такие мысли разрушают сознание человека. Каждый народ имеет право на свою дорогу.

И замолчал.

На прощание шейх подарил Птолемею и Филоклу кожаные мешочки с дорогими благовониями и пожелал удачи в пути.

Едва становище скрылось из виду, отряд Птолемея наткнулся на идола, возвышающегося на каменистом холме. Это был огромный четырехугольный камень черного цвета с высеченным на одной из сторон человеческим ликом. Около камня валялись иссушенные солнцем кости жертвенных животных.

Птолемей и его свита приближались к границе Египта. Солнце начало склоняться к западу, и с Аравийского залива повеяло прохладной влагой, охлаждающей усталых от дневного зноя путников и насыщающей растения, изнывающие от жары. Золотые пески Аравии остались позади, окрасившись в розовые тона, а дорога наконец-то пошла по плодородной местности.