Неля Гульчук - Спаситель Птолемей

– Полиперхонт и его друзья ненавидят нас! – предупредил Кассандр.

Птолемей посмотрел на него пристальным взглядом.

– Я знаю этих хищников. Попробуй дай им волю! Уничтожат нас: и тебя, Птолемей, и Антигона, и Селевка, и Лисимаха в мгновение ока. За ними стоят многотысячные царские войска, испытанные в сражениях, – Кассандр разбушевался, размахивал руками, топал ногами.

Птолемей слушал и не перебивал, не соглашался, но и не возражал, ждал главного откровения, ради которого прибыл Кассандр. И наконец услышал.

– Мы должны создать сильную оппозицию против Полиперхонта и царского дома, – я, ты, Антигон, Селевк, Лисимах. В таком громадном государстве обязательно должны присутствовать две противоборствующже силы. Твой флот должен срочно отправиться к берегам Геллеспонта, чтобы в случае необходимости отразить удары из Азии. Я же буду наносить удары по армии регента из Афин, срочно захватив все афинские гавани. Только с помощью быстрых и решительных мер мы сможем предупредить угрожающую нам опасность.

Мудрый Птолемей ничего не ответил, но кивнул в знак согласия, будучи твердо уверен, что победителем в этой борьбе будет Кассандр.

Проводив Кассандра к Эвридике, Птолемей вызвал к себе Филокла.

Филокл сразу заметил, что Птолемей после встречи с Кассандром чем-то встревожен.

– Что-то тебя сильно беспокоит, Птолемей?

Птолемей рассказал ему подробно о встрече с Кассандром, о договоре, который он собирается с ним заключить, так как в данный момент Египту выгоднее иметь в союзниках Кассандра, а не Полиперхонта.

Внимательно выслушав Птолемея, Филокл сухо рассмеялся.

– Запомни, Птолемей, Кассандр никогда не будет преданным кому-либо, кроме самого себя.

– Я это прекрасно понимаю. Но в данный момент он мне нужен, хотя меня не может не волновать судьба царского дома, ведь Олимпиада – мать Александра.

– Будущее непредсказуемо, – изрек Филокл, прищурив глаза. – Оно известно только богам.

И, подумав, уверенно продолжил.

– Египту нечего опасаться, Птолемей, – мы защищены от всех влияний извне.

Птолемей согласился с другом и резко, с нескрываемой болью в голосе произнес наболевшее за этот день.

– Я твердо знаю, что Кассандр – злой гений Македонии, но союз с ним Египту необходим.

Увидев Эвридику с ребенком на руках, на моложавом лице Кассандpa появилась улыбка, – он был искренне взволнован.

Кассандр тепло обнял сестру и поздравил её с рождением сына.

Эвридика тоже была взволнована встречей с братом. Семейные узы в роду Антипатра были очень сильны. И брат, и сестра помнили об этом, глядя с любовью и обожанием друг на друга после длительной разлуки. Глаза Кассандра искрились нежностью, когда он целовал сестру и новорожденного племянника, которого назвали Птолемеем в честь отца. Эвридика любовалась своим братом. Она была искренне привязана к нему.

Сам Кассандр был в этот день более представителен, чем когда-либо. Белая туника, расшитая золотом, ниспадающий алокрасный гиматий, один конец которого был переброшен через плечо были ему к лицу. Эвридика с восхищением подумала, что Кассандр самый мужественный мужчина, какого она когда-либо встречала.

– Что привело тебя в Египет? – поинтересовалась она, усаживая брата в кресло напротив себя.

– Стремление в это смутное время создать союз, выгодный для нашего рода.

– И Птолемей согласен на этот союз?

Кассандр с усмешкой ответил.

– Разумеется. У него нет другого выхода, ведь теперь мы связаны крепкими родственными узами. А родственников надо выручать из беды, помогать им.

– Из беды? – встревожилась Эвридика.

Она внезапно заметила, что Кассандр чем-то явно расстроен. Он нервно теребил край гиматия.

– Ты привез плохие новости? – с тревогой спросила она.

Брат молчал.

– Говори скорее, не мучай меня. Я вижу по твоему лицу, что случилось что-то важное.

– Я не хотел тебя огорчать, Эвридика, – начал он, пряча глаза. – Ты едва успела прийти в себя после родов.

И снова замолчал, уставившись в пол.

– Что случилось? Что-нибудь с нашим отцом? Он… умер? – потеряв голос, торопила с ответом Эвридика.

– Да, – еле слышно промолвил Кассандр.

Эвридика разрыдалась, но огромным усилием воли заставила себя успокоиться. Отец умер!.. Это казалось невероятным…

Она позвала рабыню, передала ей маленького Птолемея и, опустившись перед братом на колени, крепко прижалась к нему.

– Я так несчастлива и одинока! – сквозь рыдания глухо пожаловалась она.