– Став женой Тутанхамона, я стану царицей Кемет! И я не желаю…
Договорить не успела, Нефертити все же не выдержала такой муки, опередила дочь:
– Ты не желаешь видеть меня рядом ни с пер-аа, ни с собой! Я в этом не сомневалась, а потому готова уйти не только завтра, но и сегодня, даже не побывав на пиру. Ты этого хочешь?
У Анхесенпаамон раздувались ноздри точеного носика, она просто не знала, что ответить. Потом вдруг выпалила:
– Да!
Нефертити едва не сказала, чтоб не пожалела позже, но сдержалась. Ее взгляд стал насмешливым:
– А ты Тутанхамона спросила?
Не дождавшись ответа, Нефертити вдруг устало вздохнула:
– Хорошо, меня завтра не будет рядом с вами. Постарайся помогать мужу, не опережая его. Ты не Тийе, а он не Аменхотеп, учти это.
Но для Анхесенпаамон главным было то, что она наконец получала заветную синюю корону!
– Ты за этим пришла? – Нефертити видела, что дочь чего-то недоговаривает. Оставалось еще что-то.
– Где синяя корона?
Вот теперь бровь царицы не просто приподнялась, взлетели обе брови:
– Это моя корона! Если хочешь иметь свою – закажи! А эту похоронят вместе со мной. Моя синяя корона тебе не подвластна, дорогая, даже если ты завтра же казнишь меня!
Анхесенпаамон открыла рот, но ничего не произнесла. Ее глаза столкнулись с гранитом материнского взгляда, не обещавшего ничего хорошего, если дочь скажет еще что-то против.
Резко развернувшись, девушка выскочила вон.
Несколько минут Нефертити стояла, закусив стиснутые в кулак пальцы, чтобы не разреветься, пока не почувствовала во рту привкус крови. Она лизнула ранку, потом облизала губы и вдруг распорядилась позвать к себе Тутанхамона. Срочно! Но ждать не стала, сама отправилась к воспитаннику.
Нефертити шла по переходам дворца прямая, как стрела, не замечая никого, ленты на знаменитой синей короне царицы развевались, словно от сильного ветра. Полы платья тоже трепетали от движения.
Как и ожидалось, Анхесенпаамон уже была у будущего мужа. Успела ли она что-то сказать Тутанхамону – неизвестно. Войдя в комнату безо всякого предупреждения, Нефертити только покосилась на дочь и вдруг резко бросила:
– Выйди!
Та заартачилась:
– Почему…
– Выйди! – Тон царицы не терпел никаких возражений. Анхесенпаамон подчинилась.
«Дурочка, я же могу просто не позволить состояться завтрашней свадьбе!» – подумала мать. Но сейчас ее целью был юный фараон.
– Тутанхамон, меня завтра не будет в Фивах, я уезжаю очень рано утром.
Пер-аа растерянно смотрел на свою приемную мать: как же можно, ведь завтра он женится! Но тут же сообразил, что это как-то связано с Анхесенпаамон, недаром сначала та влетела, словно за ней гнался рой пчел, теперь вот царица.
– Не стоит спрашивать почему, ты сам все понимаешь. Я не стану мешать вам с Анхесенпаамон. Прошу только об одном: прислушивайся к разумным советам Эйе. Если бы не он, я не смогла бы справиться, когда все вокруг разваливалось на глазах. И не очень обращай внимание на советы жены в делах, Анхесенпаамон способна подсказать что-то, только чтобы сделать иначе, чем я. Это может навредить и тебе, и Кемет.
Она жестом остановила Тутанхамона:
– Я имею право говорить все это, я воспитывала тебя с малых лет и вложила в тебя душу. Чтобы ты мог сегодня править страной, я даже на время стала Семнехкаре, за это мне еще предстоит отвечать на последнем суде. Но я не жалею, Тутанхамон. Ты для меня прежде всего не пер-аа, а просто сын, которому нужно было помогать. Теперь ты сам, все сам. И не только потому, что так желает моя дочь, а потому, что нельзя вечно править за спиной матери, это лишает сил. Ты будешь сильным фараоном, я верю. Вспомни все, чему тебя столько лет учили, постарайся отличать правду от лжи, постарайся помнить о законе Маат, постарайся сначала думать, а потом действовать и даже говорить. Да не будет твой язык подобен флагу, развевающемуся на ветру всякой сплетни. Бойся тех, кто сладко говорит, Тутанхамон, чаще всего они лгут. Правда часто горька, а лесть сладка.
В волнении она чуть прошлась по комнате, Тутанхамон стоял, не в силах вымолвить ни слова, казалось, Нефертити прощается перед своим уходом в Мир Мертвых! Хотелось крикнуть: «Нет!» Но царица словно торопилась высказать все, пока не закончились ее последние минуты жизни.
– Больше милуй, чем карай, а если уж караешь, то так, чтобы содрогнулись остальные, чтобы почувствовали ужас, он тоже помогает править. Жизнь жестока, но, где только возможно, старайся сгладить ее жестокость. И запомни: власть мало получить, ее даже мало удержать, ее надо укреплять! Если тебе это не нравится или не по силам, то лучше уйди, не нанося вреда Кемет. Хотя я не знаю, кто мог бы еще править страной. Надеюсь, вы с Анхесенпаамон будете счастливы и у вас родится наследник. Прощай, сын мой!
Читать дальше