Наталья Павлищева - Нефертити и фараон. Красавица и чудовище

– Что я слышу? Ты обещаешь уступить мне трон, если я рожу сына?

Нефертити смутилась:

– Как ты здесь оказалась?

– Я твоя дочь! Ты не забыла об этом?

– Об этом забудешь… – Царица была явно смущена и не желала ссоры.

Но Анхесенпаатон не собиралась сдерживаться.

– Чтобы не спать с пер-аа, ты подсунула ему меня! Ты, прекрасно знавшая, что такое этот урод на ложе, пальцем не пошевелила, когда он волок меня в свою постель!

Нефертити в ужасе раскрыла глаза и только молча разевала рот, не зная, что ответить. Дочь была права и не права одновременно.

– Я рожу от пер-аа сына и стану царицей, чего бы мне это ни стоило! Но тогда ты уедешь не просто в Мемфис или малый дворец, ты исчезнешь вообще! Ты переступила через меня, я переступлю через тебя!

Мать так и не успела ответить. Едва договорив свою угрозу, дочь выбежала вон!

Нефертити в ужасе замерла. Молчала и То-Мери, не в силах что-то проронить. Царица закрыла глаза, по щекам поползли две полоски от смытого беззвучными слезами грима.

Разрушено все, что было в жизни! Она полюбила Аменхотепа, став ему верной женой. Казалось, счастью не будет конца, они построили чудо-город, их любил народ…

Но за столько лет так и не родился сын, Макетатон умерла, а пер-аа взял себе другую. И не важно, достойна или нет Кийе заменить Нефертити, главное, что муж предпочел ей соперницу!

Столько потерь… Умерли Макетатон, Тиу, Бакетамон, Тийе, Мутноджемет… постепенно слеп и стал невыносимым пер-аа… Потом всплеск счастья со Семнехкаре, но это счастье за счет несчастья Меритатон, а потому не могло остаться безнаказанным… Страшный поступок дочери и ее беда… Теперь она не просто не нужна второй дочери, Анхесенпаатон ненавидит мать!

Она одна, совсем одна… Остался только верный Эйе.

Нефертити долго сидела с закрытыми глазами, даже слезы успели высохнуть, оставив черные полоски на щеках. И вдруг царица осадила сама себя: есть еще Тутанхатон! И пока жив этот мальчик, у него все права на трон после Эхнатона! Но главное – есть Кемет, страна, которая просто погибнет, если остаться доживать свои дни в Ахетатоне. Анхесенпаатон родит Эхнатону сына? Пусть рожает, это еще не скоро, она еще многое может успеть.

Кроме того, пройдет время, и Анхесенпаатон сама поймет, что у матери не было другого выбора. Оставаться рядом с полубезумным и почти слепым мужем в Ахетатоне значит погубить остальную страну. Анхесенпаатон все поймет, она очень умная девочка. И очень расчетливая, а тот, кто умеет рассчитывать сам, осознает и расчет другого человека. Дочь сказала, что мать исчезнет? Почему-то Нефертити вдруг отчетливо поняла, что так и будет. Но еще она почувствовала другое – самой Анхесенпаатон тоже не править Кемет!

Думать об этом не хотелось совсем. Сколько у нее времени? Год? Два? Или пока не повзрослеет Тутанхатон? Сколько бы ни осталось, его немного, а потому сидеть с бритой головой перед зеркалом, обливаясь слезами, не стоит!

Когда Нефертити открыла глаза, то не узнала в зеркале даже сама себя не только из-за бритой головы, но и из-за изменившегося взгляда. Трогательная, мягкая Неф исчезла окончательно. Ей на смену пришла грозная правительница, которую не волновала необходимость сменить внешность и даже имя. Нужно сбрить волосы? Она их сбрила! Нужно стать Семнехкаре? Она станет! Нужно взять Кемет твердой рукой? Она возьмет! И пусть пеняют на себя те несчастные, кто не поверит, что перед ними соправитель пер-аа Семнехкаре, усомнится, что перед ними мужчина, посмеет в чем-то возразить!

– То-Мери, достань бороду.

Вот это для служанки было уже совершеннейшим ужасом! Прилаживать к красивым скулам хозяйки пусть даже золотую бороду… Совсем недавно такое и в страшном сне не приснилось бы!

А сама Нефертити, приложив длинный золотой конус к подбородку, вдруг весело рассмеялась:

– А знаешь, мне даже нравится!

За дверью все еще стояла никуда не убежавшая Анхесенпаатон. Девушка порывалась вернуться и не могла сделать ни шагу. Прижавшись спиной к стене, царевна молча глотала горькие злые слезы. Мать смеется… ей весело… Вот так всегда: думает только о себе! Или о своем пер-аа! А сама Анхесенпаатон никому не нужна, нет никого, кто бы подумал о ней.

И вдруг девушка услышала голос царевича:

– Ты… чего?

Тутанхатон стоял, вытаращив глаза на всегда спокойную и молчаливую царевну. Неужели что-то случилось с царицей?!

Анхесенпаатон вдруг внимательно посмотрела на мальчика и неожиданно даже для себя спросила: