Милий Езерский: Марий и Сулла. Книга вторая

Старый, с трясущейся головой и близорукими глазами, он движением руки отстранил от себя дочь, низко поклонился Сулле и, взяв его тяжелую руку, прижав к своему сердцу.

Женившись на Цецилии Метелле, Сулла поселился в доме Эмилия Скавра не потому, что его привлекало богатство, а оттого, что супруга привыкла к роскоши и приучила к ней восьмилетнего своего сына.

Это был набалованный мальчик, и отчим относился к нему с равнодушием, но Цецилия, страстно привязанная к сыну, умоляла мужа полюбить его. В угоду жене Сулла пересилил себя: нанял для него учителей греков, следил за его образованием, играл с ним в мяч, чехарду, «цари», «судьи», чет или нечет и в монету. Подбрасывая вверх блестящий асс, Сулла спрашивал: «Capila aut navia?» [2] Голова или лодка.

Пасынок часто выигрывал, ласкался к отчиму и потом говорил матери:

— Отец очень добр…

Цецилия стала добродетельной женщиной, однако Рим, знавший ее прежнюю жизнь, не давал матроне покоя насмешливыми песнями, намеками, подметными эпистолами и даже порнографическими картинками, которые злые люди незаметно подбрасывали на улице в ее лектику.

Тогда она плакала и жаловалась мужу. Но Сулла, равнодушно пожимая плечами, говорил:

— Разве найдешь наглецов, которые занимаются этим? Если же кто из них попадется…

Он не договаривал и уходил в сад или на форум.

Однажды попался молодой человек Он напевал, когда лектика с возлежавшей Метеллой медленно двигалась к толпе:

Невольник, шедший впереди лектики и расталкивавший народ, схватил певца за волосы и притащил к Цецилии, но плебеи зашумели, и его пришлось отпустить.

— Выследить! — шепотом приказала Метелла.

И вечером молодой человек был снова схвачен.

Сулла ожидал преступника, прохаживаясь по атриуму. В руке он держал бич, унизанный иглами и острыми крючками, вшитыми в кожу.

Увидев Суллу, певец упал на колени.

— Пощади, пощади! — закричал он в ужасе. — Накажи, как хочешь, но не бей, господин!

Сулла усмехнулся:

— Кто ты?

— Плебей.

— Чем занимаешься?

— Подручный скорняка.

— Кто научил тебя песне?

— Все поют, и я запел… Я не хотел оскорбить Госпожу, клянусь Юпитером!

Сулла кликнул рабов:

— Раздеть его донага и завязать рот!

Певец вскочил:

— Господин, пощади, умоляю тебя именем твоей супруги!

Отчаяние исказило его лицо. Он растолкал рабов и бросился к двери, но Сулла загородил ему дорогу. Обезумев, плебей ударил консула в грудь с такой силой, что тот пошатнулся. Плебей распахнул дверь. Но вдруг тяжелый удар обрушился ему на голову, и он потерял сознание.

Очнувшись, плебей беззвучно зарыдал. Нагой, с туго зажатым ртом, связанный по рукам и ногам, с окровавленной головой, он лежал на полу атриума и смотрел сквозь слезы на консула, беседовавшего с супругою.

Стеня от жестокой боли в суставах и напрягая все силы, он медленно перевертывался со спины на живот, опять на спину, пока не докатился до ног Метеллы.

Она жалостливо взглянула на него и шепнула, повернувшись к мужу:

— Люций, не простить ли нам его? Сулла засмеялся.

— Я не понимаю тебя…

— Он молод и глуп. Вот почему оскорбил меня.

— А меня, консула? Жена магистрата должна быть безупречна!

Она закрыла лицо руками и направилась в таблинум, но он остановил ее:

— Первый удар за тобою.

Побледнев, она взяла бич и легонько ударила плебея, но бич, казалось, прилип к спине; она рванула его, и крючки, вырывая мясо, закачались перед ее глазами.

— Как бьешь? — воскликнул Сулла и, вырвав у нее бич, взмахнул им изо всей силы.

Плебей, подпрыгнув на полу, привстал, но тотчас же грохнулся в беспамятстве.

— Эй, вы, — крикнул господин рабам, — облить его холодной водой и…

Задумался.

— …освободить, простить, — подсказала Метелла.

— Нет, — воспротивился Сулла, — мне некогда возиться с лишним врагом. Их и так у меня много.

— Что же прикажешь? — спросил один из невольников.

— Обезглавить, а труп бросить в Тибр.

Метелла больше всего любила удовольствия и наряды. На пиршествах она блистала баснословно дорогими одеждами, заказанными у лучших портных Эллады, и когда появлялась в них, сверкая драгоценными камнями и жемчугом в волосах, жены сенаторов и всадников сходили с ума от зависти.

Красивая и привлекательная, она знала, что нравится мужу.