Кристиан Жак - Госпожа Абу-Симбела

— Разве не поспешит он увидеть своего ребенка?

— Этот ребенок... Вы его полюбите?

— Я буду любить его как свою собственную дочь, как я люблю твоего сына Ка.

— Я боюсь, что...

Нефертари крепко сжала руки Красавицы Изэт.

— Мы не враги, Изэт; сражение, которое ты ведешь сейчас, нужно выиграть.

В это время боль усилилась; роженица вскрикнула. Главная повитуха засуетилась.

Изэт хотела забыть об огне, раздирающем ее внутренности, забыться в глубоком сне, прекратить бороться, мечтая о Рамзесе... Но Нефертари была права; ей нужно было закончить таинственное действо, начавшееся в ее лоне.

Нефертари приняла в свои руки ребенка Красавицы Изэт, а повитуха обрезала пуповину. Роженица закрыла глаза.

— Это, конечно, мальчик?

— Да, Изэт. Мальчик, красивый и крепкий.

Ка, сын Рамзеса и Красавицы Изэт, переписывал на чистый лист изречения старого мудреца Птахотепа, который в возрасте ста десяти лет посчитал разумным облечь в письменную форму некоторые советы, предназначенные для будущих поколений. Ка было только десять лет, но он питал отвращение к детским играм и проводил время в учении, несмотря на внушения Неджема, земельного управителя, заботившегося о воспитании мальчика. Неджем предпочел бы, чтобы он больше занимался развлечениями, но интеллектуальные наклонности Ка зачаровывали. Он быстро обучался, запоминал все и писал уже как опытный писец.

Недалеко от него играла на арфе прекрасная Меритамон, дочь Рамзеса и Нефертари. В шесть лет она проявила замечательное музыкальное дарование. Когда Ка чертил иероглифы, он любил слушать, как сестра наигрывает мелодии и поет нежные песни. Пес царя, Дозор, довольно посапывал, положив голову на ноги девочки, сходство которой с Нефертари было поразительным.

Когда царица вошла в сад, Ка прекратил писать, а Меритамон играть на арфе. Удивленные и взволнованные, дети подбежали к ней.

Нефертари поцеловала их.

— Все прошло хорошо, Изэт родила мальчика.

— Мой отец и ты должны были предусмотреть для него имя.

Царица улыбнулась.

— Ты полагаешь, что мы можем все предусмотреть?

— Да, потому что вы правители Египта.

— Твоего младшего брата зовут Меренптах, «Любимец бога Птаха», покровителя ремесленников и властелина созидательного слова.

Долент, старшая сестра Рамзеса, была крупной брюнеткой; из-за жирной кожи ей приходилось использовать много мазей. Проводя время в праздности, мучимая обычной скукой богатой знатной женщины, она нашла себе занятие, когда ливийский маг Офир рассказал ей о веровании царя Эхнатона, приверженца единого бога. Конечно, маг был вынужден идти против существующего порядка, но Долент одобрила его намерения и согласилась помочь ему, что бы с ним ни случилось.

По совету мага, нашедшего убежище в самом Египте, Долент вернулась во дворец и обманула Рамзеса, вымолив у него прощение. Разве не похитил ее маг, не воспользовался ею, чтобы выбраться из страны? Долент шумно выражала радость, что избежала худшего и вновь обрела свою семью.

Поверил ли Рамзес ее рассказу? Однако по его приказу Долент осталась при дворе в Пи-Рамзесе. Это было то, на что она надеялась, чтобы иметь возможность, как только представится случай, дать знать Офиру. Царь отправился вести войну в северных провинциях, и у нее не было возможности вновь его увидеть, чтобы добиться его доверия.

Долент не жалела никаких усилий, чтобы войти в доверие к Нефертари, чье влияние на супруга ей было хорошо известно. Как только царица вышла из зала совета, где она только что беседовала с ответственными за каналы, Долент склонилась перед государыней.

— Ваше Величество, позвольте мне заниматься Изэт.

— Что ты хочешь делать, Долент?

— Следить за ее домашним хозяйством, каждый день убирать комнату, использовать мыло из баланиа [4], купая ребенка, мыть каждый предмет смесью пепла и соды... И я приготовила для нее туалетную шкатулку, содержащую баночки для притираний с изысканными маслами, карандаш для бровей. Разве не должна Изэт оставаться прекрасной?

— Она будет тебе признательна.

— Если она согласится, я буду ухаживать за ее лицом.

Нефертари и Долент сделали несколько шагов по коридору, украшенному рисунками, изображавшими лилии, васильки и мандрагору.

— Кажется, ребенок великолепен.

— Меренптах будет очень крепким мужчиной.

— Вчера я хотела поиграть с Ка и Меритамон, но мне это запретили. Я почувствовала глубокую боль, Ваше Величество.