Кристиан Жак - Госпожа Абу-Симбела

Хаттусили наслаждался словами супруги, как нектаром.

— Это сон, Путухепа, или ты несешь настоящую надежду?

— Золото Аша подействовало и развязало языки; военачальники ненавидят спесь, жестокость и тщеславие Урхи-Тешшуба. Они больше не верят его грозным речам, его способности победить Рамзеса, и не прощают его отношения к императору. Конечно, они не решились убить его, но открыто желают его смерти. Если мы будем действовать умело, царствование Урхи-Тешшуба будет коротким.

— Мой брат умирает, и я не могу оказать ему помощь...

— Ты хочешь, чтобы мы попытались произвести переворот?

— Это было бы ошибкой, Путухепа, судьба Муваттали решена.

Прекрасная жрица с восхищением рассматривала мужа.

— У тебя хватит сил принести в жертву свои чувства, чтобы царствовать над хеттами?

— Потому что это нужно... Но то, что соединяет меня с тобой — нерушимо.

— Мы будем бороться вместе и победим вместе, Хаттусили. Как приняли тебя торговцы?

— Доверие не уменьшилось; оно даже усилилось из-за страха перед Урхи-Тешшубом. По их мнению, он разорит страну. У нас есть поддержка провинций, но нам не хватает поддержки столицы.

— Запас золота Аша еще полон, я отправлюсь; в Хаттусу и уговорю высших военачальников перейти на нашу сторону.

— Если ты попадешь в руки Урхи-Тешшуба...

— У нас есть друзья в Хаттусе, они спрячут меня, и я организую короткую встречу на нейтральной территории.

— Это слишком опасно, Путухепа.

— Не дадим Урхи-Тешшубу отсрочки и не будем терять времени.

Язык молодой светловолосой хеттки медленно лизал спину полусонного Аша и поднимался к затылку. Когда ласка стала очень нежной, дипломат вышел из оцепенения, повернулся на бок и обнял любовницу. Он приготовился вознаградить ее несказанной лаской, когда Урхи-Тешшуб ворвался в комнату.

— Вы думаете только о любви, Аша!

— Ваша столица богата на волнующие открытия.

Урхи-Тешшуб схватил девушку за волосы и выбросил ее из комнаты, в то время как египтянин одевался.

— У меня превосходное настроение, — объявил хетт.

Всем свои видом он показывал, что произошли события, результатом которых он остался доволен.

— Были уничтожены все мои противники, — объявил Урхи-Тешшуб, — ни один предатель не остался в живых. Впредь армия будет подчиняться каждому моему слову.

Урхи-Тешшуб много думал, прежде чем развязать бойню. Если Аша сказал правду, это был случай уничтожить паршивых овец; если он солгал — случай подавить возможных противников. Если согласиться на предложение египетского посла, эта бойня при всех подсчетах сулила только выгоду.

— Вы все еще отказываетесь разрешить мне лечить вашего отца?

— Император неизлечим, Аша, бесполезно мучить его снадобьями и микстурами, которые не улучшат его состояния и которые могут усилить его страдания.

— Так как он не способен управлять, империя останется без правителя?

Урхи-Тешшуб торжествующе улыбнулся.

— Военачальники скоро выберут меня императором.

— И мы заключим долгое перемирие, не так ли?

— Вы сомневаетесь в этом?

— У меня есть ваше слово.

— Однако остается одно главное препятствие: Хаттусили, брат императора.

— Разве его влияние так существенно?

— Пока он жив, он будет пытаться уничтожить меня! С помощью торговцев он учинит заговоры, чтобы лишить меня денег и припасов, в которых я нуждаюсь для хорошего оснащения армии.

— Разве вы не можете схватить его?

— Хаттусили — настоящий угорь, обладающий искусством прятаться.

— Досадно, — признал Аша, — но есть одно решение.

Взгляд Урхи-Тешшуба загорелся.

— Какое, Аша?

— Подготовить ему западню.

— И... вы мне поможете схватить его?

— Не такова ли роль египетского посла, желающего преподнести роскошный подарок новому императору хеттов?

— Используя дар ясновидения, Нефертари подтвердила предчувствие Рамзеса: стадо разъярившихся гиппопотамов, преградивших путь царской флотилии на реке, не было делом случая.

— Шенар... Это его рук дело, — решил Рамзес, — никогда он не откажется уничтожить нас, это единственная цель его существования. Ты согласна, Нефертари, чтобы мы продолжали путь на юг?

Фараон не должен отказываться от своего замысла.

Нил и пейзажи Нубии заставили забыть Шенара и его ненависть. На остановке Лотос и Сетау изловили замечательных кобр, одна из которых была с черной головой и красными полосами. Сбор яда обещал быть обильным.