Виктор Поротников - Легендарный Василий Буслаев. Первый русский крестоносец

– Найти того великана не пробовали? – Василий взглянул на воеводу. – При такой ступне, надо думать, он головой в небо упирается. Издалека его увидеть можно!

– Да какое там, Вася, – махнул рукой воевода, – у ратников моих одно на уме было: убраться подобру-поздорову. Не удержать их было ничем.

– Чего же вы от меня хотите? – Василий посмотрел на купцов.

Те смущенно опустили очи долу.

– Сходил бы ты, Вася, до реки Вычегды, – пробормотал один из них.

Другой продолжил:

– Дело рисковое, скрывать не станем, но славное. Навеки прослывешь самым удалым из удальцов, коль одолеешь чудского великана.

– А мы тебе поспособствуем в этом, – добавил третий, – ествы на дорогу дадим, одежду, снаряжение.

– Кликни клич по Новгороду, Вася, – сказал Ядрей, – за тобой многие пойдут. Недаром говорят, что тебя ни стрела, ни копье, ни хворь не берут. Оружие тебе выдадим сколь надо. Ну как, по рукам?

– Покумекать надо с друзьями, – сказал Василий, хотя в душе был готов немедленно отправиться на поиски неведомого великана. – Завтра ответ скажу.

Купцы и воевода ушли.

Недолго совещались с Василием его побратимы: решили – дело стоящее. Общее мнение выразил Домаш: «Даже если и ждет нас несчастная доля, зато своими глазами увидим диво дивное – человека с двухсаженными ступнями!»

Полсотни молодцев крепких и широкоплечих отобрал Василий в свою дружину. Были тут и старые друзья-товарищи, ходившие с ним на ладье по Волге до Хвалынского моря, были и новые люди, в основном неимущие и беспортошные.

Воевода выдал каждому по топору, ножу и рогатине. Купцы снарядили отряд теплой одеждой – близились холода, – дали лошадей, сани, куда можно было сложить провизию и все необходимое в дороге.

По первому снегу выступили ратники в поход.

Долог был путь.

Покуда добрались до городка Устюга, из-за которого шли раздоры у новгородцев с суздальским князем, завьюжило так, что пришлось оставить сани и лошадей, становиться на лыжи.

Проводником у Василия был новгородский дружинник Худион, который за свои тридцать лет не раз хаживал в Заволочье.

Снег валил и валил, засыпая черные огнища на местах ночевок, скрывая пушистым белым покровом широкий лыжный след, уходящий по реке Вычегде. Обширные болота и озера под ледяным панцирем сменялись тайгой. Есть ли ей конец на земле?

Ратники глохли от давящего безмолвия. Тишина и снег, расписанный следами зверюшек и птиц. Может, где-то в глубине тайги, за дремлющими заснеженными елями, скрывается хрустальное царство мороза и лешего.

Василий осунулся и потемнел лицом. Он, как и все, недосыпал, недоедал. Мерз и прокладывал путь наравне со всеми.

В верховьях Вычегды, близ волоков к Печоре, стояли два почерневших домишка с изгородью и навесом из жердей. Помоздин погост – самое дальнее подворье новгородцев.

Василий оглядел заиндевелые внутри стены, бахрому из тенет в углах, сгнивший пол. И тоскливо сделалось на сердце.

– Давно не живет здесь никто, – сказал Худион. – Чудь уходит все дальше в леса, за ней идут и вольные новгородские охотники. Погосту этому, почитай, полсотни лет.

– Дальше погостов нет? – спросил Василий.

– Нету, – ответил Худион. – Дальше земля незнаема.

– Где же сгинули даньщики?

– Отсель недалече. Завтра доберемся.

Ночь опустилась белесая и звездная. Стояли безветрие и тишь.

Дым от костров стлался низко и щипал глаза.

– Правду ли говорят, что дальше к северу начинаются земли Югры? – обратился к Худиону Фома. – И будто люди тамошние рогаты и с песьими головами?

– К северу отсель самоядь живет, – неторопливо отвечал Худион, помешивая деревянной ложкой варево в котле. – Совсем дикий народ. На оленях ездят да на собаках. Женщинам поклоняются. Ночи там по полгода и дни такие же. А Югра отсюда на восток. Не бывал я в тех краях и людишек тамошних не видал.

– Кто-нибудь до Югры добирался? – спросил Потаня.

Худион попробовал из ложки похлебку и ответил:

– Новгородец Гурята Рогович хаживал туда. И сказывают, дань привозил великую серебром и мехами. Только давно это было, еще при отцах наших. При мне же уходила дружина Костоверта на Югру, да только назад никто не воротился.

Возле костра повисло мрачное молчание.

Утро застало ратников уже в пути. Отряд медленно двигался по увалам, каменистым возвышенностям, поросшим чахлым сосняком. К полудню пришли в селение чуди.

Оказалось, Худион был знаком со старейшиной стойбища, которого звали Микко.