Виктор Поротников - Легендарный Василий Буслаев. Первый русский крестоносец

– Всего несколько, государыня, – ответил Василий, опустившись на одно колено перед королевой.

Он старался держаться как можно учтивее, понимая, с кем имеет дело.

– Ты безрассуден, витязь, – без улыбки, но не сердито сказала Элеонора. – Ты ждешь от меня именно такой благодарности за свою услугу?

Василий оскорбленно вскинул голову.

– Речь идет не об этом, государыня.

– О чем же идет речь? – прикинулась наивной простушкой Элеонора.

– Государыня, там ты оставила целое войско разбитых сердец! – Василий указал рукой в сторону Дорилея. – Еще одно сердце находится здесь, в этом шатре. К чему лукавить, государыня, твой образ давно занимает все мои мысли. Судьба свела нас вместе, значит, Господь услышал мои молитвы. Государыня, ты из породы тех восхитительных женщин, ради которых стоит жить и ради которых не страшно умереть. Впрочем, я не королевской крови, государыня. Твой отказ не оскорбит и не обидит меня.

Элеонора порывисто поднялась со стула, положив свою правую руку на склоненную голову Василия.

– Я дам тебе возможность почувствовать себя королем на ложе со мной, мой прекрасный витязь, – волнуясь, прошептала королева.

Горя взаимной страстью, они торопливо избавились от одежд и, не задувая свечей, рука об руку устремились к постели, скрытой за занавеской в глубине шатра.

Слияние уст и тел довело пылких любовников до некоего умопомрачения, когда не нужны никакие слова, а любые ласки и прикосновения доставляют огромное наслаждение. Их возбуждение переливалось через край. Прошло немало времени, прежде чем двум истомленным телам понадобилась передышка.

– Ты просто великолепен, мой милый! – прошептала Элеонора, положив голову на грудь Василию. – Как жаль, что ты не король Франции.

– Как жаль, что я не могу забрать тебя с собой на Русь, – в тон Элеоноре прошептал Василий, гладя ее длинные шелковистые волосы.

Они были счастливы той мимолетной радостью единения душ и тел, той взаимной притягательностью, когда его сила и ласки принимаются ею словно от мужчины ее снов, а ее прекрасная нагота и неутомимость вызывают в нем восторг, как перед женщиной его мечты. Такое случается так редко, но если случается, тогда эти двое проносят столь непередаваемые ощущения через всю жизнь или же связывают свои судьбы навсегда.

От палаток русичей донеслось негромкое пение и сладкозвучные переборы гусельных струн.

Элеонора приподняла голову:

– Кто там поет?

– Это Потаня, мой побратим, – ответил Василий.

– Какой чудесный у него голос! – восхитилась Элеонора. – И какая изумительная мелодия!

– У нас почти все песни такие, – без хвастовства в голосе произнес Василий и вздохнул, поскольку Потаня пел о русской девице, ожидающей своего любимого из далекой страны. Василию вдруг вспомнилась Любава и расставание с нею на новгородской пристани.

Элеонора и Василий крепко спали в обнимку, когда их растолкала взволнованная служанка.

– Уже утро? – сонным голосом спросила Элеонора.

– Еще нет, госпожа.

– Зачем же ты нас будишь в такую рань?

– Беда, госпожа. Сюда идет король!

– Людовик?!. Как он здесь оказался?..

– Не знаю, госпожа. Но король здесь и с ним отряд воинов.

До слуха Элеоноры донесся храп разгоряченных лошадей, громкие мужские голоса, среди которых выделялся густой басок короля.

Оценив опасность, Василий вскочил с постели и, не стесняясь служанки, принялся быстро одеваться.

– Пусть твоя служанка разденется и ляжет с тобой на ложе, – сказал Василий королеве. – Я пойду встречу короля.

– В таком виде?! – изумленно воскликнула Элеонора.

Но Василий уже выбежал из шатра, на ходу натягивая на себя рубаху.

Людовик о чем-то оживленно беседовал с Потаней, когда перед ними возник Василий с растрепанными волосами и в наспех наброшенной одежде.

– Прошу прощения, государь, – проговорил Василий на плохом французском. – Я не думал…

– Не извиняйся, друг мой, – по-гречески сказал Людовик. – Сеньор Потаня уже посвятил меня в твои сердечные дела.

Коротко рассмеявшись, Людовик похлопал по плечу оторопевшего Василия и зашагал к шатру королевы, стоящему в окружении шатров ее знатных спутниц. Свита короля тем временем разжигала костры и ставила палатки.

– Потаня, неужели ты рассказал королю, что я… – начал было Василий, схватив побратима за грудки.

– Я поведал Людовику про твою сильную страсть к баронессе Бельфлер, – спокойно промолвил Потаня. – Я сказал королю, что ты находишься в шатре у баронессы, что она ответила тебе взаимностью. Не суетись, дурень. Благодари Бога, что я вовремя услышал топот копыт и выскочил из палатки узнать, в чем дело.