Ирена Гарда - Мата Хари. Танец любви и смерти

– Да я ни за что…

– Правда? Если ты такой бесстрашный, может, надаешь по морде тем типам, что таскаются за мной целый день по городу? Ужас как надоели! Удивляюсь, как они за мной еще в дамскую комнату не лезут.

Маслов вспомнил мужчину, завязывавшего шнурки. Он не боялся никого, честно исполнял на фронте свой долг, а тут побледнел и как-то жалко улыбнулся:

– Ну, зачем их бить? Это их работа, следить за неблагонадежными людьми.

– Значит, я неблагонадежная… Ну что же, знать буду.

В Маслове взыграли остатки рыцарства.

– Не надо все принимать на свой счет! Я говорил абстрактно, а не конкретно о тебе.

Они помолчали, не зная, как себя вести. Наконец Маргарета подняла опущенную голову.

– Я, наверно, пойду… (Вадим молчал, глядя под ноги.) На всякий случай на будущее: если узнаешь обо мне что-то, что будет не совпадать с твоими понятиями о чести, помни, что я это сделала во имя нашей любви.

– Вот только этого не надо! – поморщился офицер. – Не надо под неблаговидные поступки подводить благородные мотивы.

– А кто клялся мне в любви и тут же заявлял, что не женится на бесприданнице? Видишь ли, папенька против, а сам на жизнь заработать не может! Давай, дорогая Грета, зарабатывай миллион как можешь, а я потом буду на него жить, так? И как удобно, что подвернулась моя бабушка-миллионерша! Так вот, не было никакой бабушки! Понимаешь, не бы-ло! Это я во имя нашей любви была готова работать до седьмого пота, рисковать своей жизнью, мотаться по Европе, лгать и спать со всякими негодяями, а ты скакал на лошадке и ждал, когда с неба деньги упадут.

От таких обвинений Маслов стал белым как снег.

– Я не желаю продолжать этот разговор, – процедил мужчина, стискивая кулаки.

– А придется! – вспыхнула Маргарета, и тут же спокойно добавила: – Впрочем, я уже все сказала. Прощай!

С этими словами она вытащила из сумочки и положила на подзеркальник золотой образок, который он когда-то подарил ей на счастье. Для нее рухнуло все, ради чего она терпела все лишения и унижения. Вадим от нее отказался, поверив клевете, потому что в нее выгодно было поверить. Остальное все было уже не важно.

Хлопнула закрывшаяся за Мата Хари дверь. Маслов продолжал потерянно стоять на том же месте, где его оставила Маргарета, потом, как сомнамбула, подошел к зеркалу и взял возвращенный подарок. Крепко зажав его в кулаке, мужчина постоял некоторое время, а потом аккуратно повесил его себе на шею и не снимал уже до самой смерти.

Маргарета этого уже не видела. Выбежав из гостиницы, она поймала машину и, не зная, куда податься, снова отправилась к Гиме. Старик уже спал, и она долго плакала в гостиной, вытирая глаза промокшим насквозь носовым платком. А мадам Гиме, забавно тряся головой в папильотках, на которые были накручены остатки волос, успокаивала Гретхен, бормоча себе под нос проклятия нехорошим людям, обидевшим такую хорошую девочку.

С того вечера Маргарету словно подменили. Покорившись своей судьбе, она много гуляла по Парижу, пытаясь напоследок запомнить все его улочки, хотя в самой глубине ее души еще теплилась надежда, что Леду вернется и все встанет на свои места.

Но шеф «Дексьем бюро» на самом деле никуда не уезжал. Науськиваемый Ленуаром, он все ждал, когда будет собрано достаточное количество улик, чтобы поймать Мата Хари в свои сети. Все агенты были брошены на сбор компрометирующих ее доказательств. Вся жизнь Мата Хари была рассмотрена под микроскопом, и любой ее поступок оценивался через призму возможного предательства.

Бегая взад-вперед по кабинету, он загибал пальцы, перечисляя все реальные и мнимые ее прегрешения. Его верный помощник сидел за столом с отточенным карандашом и фиксировал мысли шефа на бумаге.

– Итак, что мы имеем? – вопрошал патетически Леду. – Телеграммы, в которых рассказывается ее биография, ее деяния и полученные от немцев суммы, выдача немцам секретных данных, в том числе о нашем весеннем наступлении…

– Еще поездка в прифронтовой Витель, где она шпионила за строительством нового аэродрома.

– Правильно, запиши. Далее… Бесконечные поездки по Европе в качестве связного, контакты с фон Калле… Ты успеваешь? Выдача немцам английского разведчика…

– Так о нем все знали, что он двойной агент!

– Правильно, знали. Но она-то не знала! А вдруг он был бы приличным человеком? Что у нее за идиотская манера рассказывать все встречным и поперечным о полученной информации? Надо же было всей гостинице разболтать о его работе!