Ладислас Фараго - Дом на Херрен-стрит

Голландская резидентура приобрела важнейшее значение в системе английской разведки. Своими успехами она обязана прежде всего разведывательному управлению голландской армии, которым руководил генерал Ван Оршот, сумевший организовать тесное сотрудничество б английской разведкой. Умело действовал военный атташе посольства Голландии в Берлине полковник Ян Сас, поистине выдающаяся личность в истории шпионажа.

У Саса было много друзей в вермахте. Особенно близкие отношения сложились у него с полковником Гансом Остером, начальником штаба немецкой военной разведки, одним из самых решительных и энергичных антифашистов в абвере. Остер ко многим своим знакомым и друзьям относился с подозрением, но Сас опасений у него не вызывал. Нередко Остер беседовал с ним гораздо откровеннее, чем со своими коллегами по абверу. Друзья встречались в доме Остера обычно по вечерам. Вовремя этих встреч Остер рассказывал Сасу многое из того что могло заинтересовать голландскую разведку, и полученная таким путем информация в конце концов попадала в Лондон.

Английская разведка имела свою резидентуру и в Берне но этот шпионский центр начал активную деятельность только после вторжения немцев в Голландию в 1940 году.

Эффективность работы многих резидентур снижалась в связи,с. тем, что долгие годы они находились в бездействии. Агенты утрачивали чувство ответственности, действовали нехотя и не проявляли должной инициати < – > ряда резидентур были людьми недоста < – > время < – > кации и не обладали необходимы < – >. не позволяло им должным < – > работу своих агентурных сетей. < – > Англии, ее посол в Берлине был < – > крайне недоброжелательно относившимся к разведке и весьма тенденциозно оценивавшим даже самые неопровержимые разведывательные сведения, если они в какой-то мере не подтверждали его собственного мнения по тому или иному вопросу. Таков был Невиль Гендерсон, опытный дипломат, оказавшийся неспособным оценить и понять необычную для того времени тактику нацистов в дипломатии. Руководство разведывательной деятельностью не входило в компетенцию посла. Этим занимались представители секретной службы и аппараты военных атташе, но они попали под влияние мирно настроенного посла.

15 февраля 1939 года, месяц спустя после оккупации немцами Богемии и Моравии, английский военно-воздушный атташе майор Дж. Вашел сообщил в Лондон: «С моей точки зрения, Германия вряд ли предпримет какие-либо военные действия в ближайшие два-три месяца». А 28 февраля, когда немецкие войска уже приготовились к вторжению в Чехословакию, военный атташе полковник Ф. Мэсон-Макфарлейн на запрос из Лондона дал ответ, из которого было трудно что-либо понять: «Германская армия проходит стадию эволюции, когда все необычное на самом деле ординарно. Самое трудное даже для опытного наблюдателя, – определить когда это ординарное выльется во что-то значительное. На сегодняшний день (за пятнадцать дней до вторжения в Чехословакию. – Л.Ф.) нет каких-либо признаков начавшейся мобилизации, но определенного мнения по этому вопросу у меня нет».

Подобная «информация» вряд ли могла облегчить оценку обстановки английским верховным командованием в Лондоне. 15 августа немцы практически закончили подготовку к вторжению в Польшу, и Гитлер назначил начало военных действий в Польше на 26 августа.

Как ни странно, но в этот же день в секретном сообщении английскому посланнику в Варшаве министр иностранных дел лорд Галифакс писал: «У нас сложилось впечатление, что Гитлер еще не принял определенного решения и стремится избежать войны < – > это сделать без ущерба для своего < – >

Перед началом войны полковник Пикенброк предо ставил в распоряжение вермахта обширную разведывательную информацию по многим вопросам. И все же, несмотря на это изобилие сведений, Гитлер очень мало знал о своих противниках. У гитлеровской секретно службы, пользовавшейся в государстве неограниченно поддержкой, тоже была ахиллесова пята – политическая разведка, всегда являвшаяся важным компонентом в общем разведывательном комплексе.

Политическая разведка, на полную прерогативу власти в которой претендовало министерство иностранных дел, попала в компетенцию руководимой Гейдрихом организации. Кроме того, политической разведкой занимались еще два полуофициальных органа: личное бюро министра иностранных дел Риббентропа и бюро иностранных дел нацистской партии, возглавляемое Альфредом Розенбергом.