Кристофер Хибберт: Королева Виктория

Лорд Харроуби отослал это письмо кузине со своей запиской: «Ты, возможно, полагаешь, что я был в шоке от содержания этого письма. Какой ответ я могу ей дать?» Баронесса посоветовала двоюродному брату написать королеве, что он не имеет никакой надежной информации относительно интересующего предмета и не намерен вмешиваться в ее личные дела (Harrowby MSS. Quoted in Edna Healey, Lady Unknown: The Life of Angela Burdett-Coutts, 1978, 198).

Принцесса Беатриса, которой в то время было всего лишь шесть лет, тоже была немало удивлена этим странным браком и продиктовала письмо, адресованное как невесте, так и жениху. «Я надеюсь, — писала она, — что с вами все в полном порядке, дорогая Гуска (Огаста). Меня очень удивило, что вы решили выйти замуж... Полагаю, вы наденете на свадьбу длинное белое платье или вы собираетесь вырядиться в короткое белое платье? Думаю, вы будете выглядеть чрезвычайно забавно в качестве настоятельницы».

«Надеюсь, у вас все прекрасно, настоятель, — продолжала она в другом письме. — Очень интересно, что вы собираетесь стать деканом Вестминстерского аббатства... И еще более странно, что вы все-таки решили жениться. Прощайте» (Letters of Lady Augusta Stanley, 316-317).

Этот комплимент, несмотря на неприкрытую лесть, несомненно, содержит в себе долю истины. Знание Викторией зарубежных монарших дворов поражает воображение, а среди ее потомков можно найти наследников престолов в таких крупных странах, как Россия, Германия, Греция, Румыния, Испания и Норвегия.

Неправдоподобное предположение, что он действительно был любовником королевы, получило с тех пор неожиданное подтверждение в книге «Джон Браун королевы Виктории» (1938), автором которой был И.И.П. Тисдалл, который утверждал, что своими глазами видел уже утраченное ныне письмо, которое вынул из мусорной корзины один из стражей королевского дворца. И это письмо, по его мнению, является неоспоримым доказательством того, что отношения между королевой и ее верным слугой были далеко не платоническими. Еще одно подтверждение подобного предположения было получено из обнаруженного в 1972 г. «секретного дневника» известного путешественника, политического деятеля и поэта Уилфрида Бланта, которому стали известны слова одной из придворных дам королевы, Кэтрин Уолтерз, о разговоре со скульптором Эдгаром Боэмом. Этот скульптор давал уроки художественного творчества принцессе Луизе и, как тогда говорили, был ее любовником. В течение трех месяцев Эдгар Боэм работал в Балморале над бюстом Джона Брауна и имел редкую возможность наблюдать за отношениями между королевой и ее слугой, который оказывал на нее «неограниченное влияние», относился к ней с нескрываемым пренебрежением и фактически заставлял ее выполнять все свои желания и прихоти. Дескать, именно поэтому королева проводила в Балморале так много времени, в течение которого она удалялась с Джоном Брауном в небольшую хижину в горах, где и предавалась любовным утехам, пока все ее фрейлины коротали время в другом конце хижины. И все это происходило под благовидным предлогом необходимости выгуливать собак и дышать свежим горным воздухом... Эдгар Боэм утверждает, что своими глазами наблюдал за весьма фамильярным поведением Джона Брауна, и это не оставило у него никаких сомнений в том, что он был гораздо ближе к королеве, чем могло показаться на первый взгляд. Боэм рассказал Кэтрин Уолтерз, а та поспешила поделиться своей новостью с Блантом, что королева действительно очень обожала своего мужа, а потом вдруг пришла к выводу, что душа ее любимого супруга воплотилась в образе Джона Брауна, и именно поэтому после четырех лет вдовства она отдала предпочтение своему слуге и позволила ему стать любовником. (Wilfrid Scawen Blunt, «Secret Diary» MS 9, Department of Manuscripts and Printed Books, Fitzwilliam Museum, Cambridge, quoted in Theo Aronson, «Heart of a Queen», 1991, 159—161).

Спустя почти двадцать лет после смерти Брауна обнаружилось, что во дворце существовал чёрный оловянный ящик, в котором находилось более трехсот писем, написанных королевой Александру Профиту и касавшихся непосредственно Джона Брауна и его роли при дворе. Лорд Ноуллз, личный секретарь короля Эдуарда VII, попросил бывшего личного врача королевы доктора Джеймса Рида добыть эти письма у сына доктора Профита Джорджа Профита, который грозился использовать их в качестве компрометирующего материала для шантажа королевской семьи. Риду удалось заполучить эти письма, заплатив за них, вероятно, весьма круглую сумму. После этого Рид отдал их королю, а тот, будучи известным «ликвидатором государственных бумаг», скорее всего просто сжег их. Однако перед тем, как передать эти бумаги королю, Рид прочитал их, а позже записал в своем дневнике, что большинство из них носило «откровенно компрометирующий характер». Многие копии этих писем он внес в свою «зеленую книгу памяти», которую его сын сжег в 1923 г. вскоре после смерти отца (Michaele Reid, «Ask Sir James: The Life of Sir James Reid, Personal Physician to Queen Victoria», 1987, 56, 227-228). Что бы на самом деле ни содержали эти письма, все же маловероятно, что в них имелись доказательства сексуальных отношений между королевой и Джоном Брауном. Фредерик Понсонби, который лучше других знал королеву, поскольку в течение многих лет занимал пост ее личного секретаря, писал по этому поводу: «Истории о похождениях Джона Брауна настолько многочисленны и настолько недостоверны, что вряд ли стоит опровергать их... Конечно, я не могу с уверенностью сказать, испытывала ли она в самом деле сексуальные чувства к своему верному слуге, но я совершенно убежден в том, что если такие чувства и были, то совершенно неосознанно с обеих сторон. Ясно только то, что эти отношения вплоть до самого конца строились на принципах хозяйки и верного слуги» (Frederick Ponsonby, Recollections of Three Reigns, 95).