Кристофер Хибберт - Королева Виктория

Свадьба принцессы Луизы состоялась 24 марта 1871 г. в Виндзорском дворце и прошла в более торжественной обстановке, чем аналогичные события в жизни Алисы и Елены. Во главе торжественной процессии шла королева в своем шикарном черном платье, отделанном бриллиантами и рубинами под «Кэмпбеллы идут». Вскоре после свадьбы молодые переехали в Кенсингтонский дворец, во дворе которого Луиза поставила мраморную статую, изображающую королеву в торжественном одеянии в момент коронации.

Принцесса Луиза всегда поддерживала не совсем обычные отношения с членами своей семьи и придворными. Мари Маллет находила ее «весьма привлекательной, но при этом обладающей чрезвычайно дурным характером. Я просто боялась заговорить с ней, — вспоминала она, — но от нее не могла ускользнуть ни одна душа... Никогда в жизни я не встречала более опасную и злую женщину, которая не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели» [61]. Однако позже миссис Маллет пришла к выводу, что она была «чрезвычайно отзывчивым человеком, когда кому-то требовалась помощь», и это было «самой характерной чертой ее необыкновенно сложного характера». Миссис Маллет верила, что Луиза непременно «обуздает свой дурной характер и сможет оказаться весьма полезной для королевы».

«Я согласна с магометанами, что долг детей перед своими родителями должен быть на первом месте, однако в Европе детей этому в религиозном плане не учат».

Королева всегда старалась держать под контролем сыновей не в меньшей степени, чем дочерей. Конечно, наибольшее беспокойство ей доставлял старший сын Берти, поскольку был официальным наследником престола. Однако не меньше хлопот доставлял ей и принц Альфред, герцог Эдинбургcкий. Она с сожалением отмечала, что он был слишком «сдержанным, скрытным, чувствительным, рассеянным и капризным», чем доставлял ей массу огорчений. Однако когда принц вернулся домой после службы в военно-морском флоте, куда он отправился отнюдь не по собственной воле, все заметили разительные перемены в его характере. Он стал так походить на своего «дорогого папу», что все диву давались. Хотя, конечно, он и ранее был таким же красавцем, как и его отец. А теперь для окружающих он стал просто «добрым, порядочным и умным парнем». «Да благословит его Господь, — с радостью отмечала королева. — С тех пор как он снова с нами, мы не обнаружили в его поведении ни единого промаха, ни единой ошибки. Он поумнел и стал более мужественным. Его приятно послушать, и ему есть о чем рассказать. Все просто не нарадуются, глядя на него».

Кроме того, у принца Альфреда обнаружилось немало интересных увлечений, чего нельзя было сказать о его старшем брате. Он стал коллекционировать марки, увлекся фотографией, играл на скрипке, хотя и не очень хорошо, сочинял музыку, хотя и не такую уж хорошую. Кроме того, он неплохо играл в шашки, удивлял всех своими чудными акварелями. Правда, при этом он никак не хотел понять, что нужно хорошо относиться к слугам, и всегда забывал, что «достойное и великодушное отношение к подчиненным является наиболее болезненной темой для королевы». Однажды она сделала ему выговор за то, что он обращается со своими слугами как с солдатами. Она заявила, что это наносит «огромный вред придворным традициям, совершенно недопустимо в королевском дворце и что она этого не потерпит» [62]. Когда принц Альфред снова отправился на военно-морскую службу, он допустил несколько серьезных ошибок, вызвавших нарекания со стороны королевы. Так, например, он забыл поздравить мать с восемнадцатой годовщиной со дня свадьбы родителей и тут же получил короткую и весьма сердитую телеграмму, в которой она напоминала ему об этой оплошности [63].

Принц Альфред был не только забывчивым. Когда он снова приехал домой в отпуск, то вел себя вызывающе, со всеми ссорился, а к слугам вообще относился так, словно они были его подчиненными на флоте. Он обладал чрезвычайно вспыльчивым характером и, что еще больше поражало и возмущало королеву, был на редкость жадным. А в 1862 г. он нанес матери еще один тяжелый, по ее словам, удар. До нее дошли слухи, что во время службы на Средиземноморском флоте он совершил «бесчестный поступок» по отношению к какой-то молодой женщине на острове Мальта. Это было такое же позорное для представителя королевской семьи поведение, которым за год до этого отличился его старший брат в Ирландии. Королева была вне себя от гнева, но все же простила сына в следующем году, когда тот приехал домой и показался ей более воспитанным и повзрослевшим, то есть больше похожим на «своего дорогого папу».