Макс Галло - Тит. Божественный тиран

Уронив голову на грудь, он позвал старую отравительницу Локусту, и потребовал у нее яда, который запер в золотом ларце. Потрясая кулаками, он говорил, что соберет флот в Остии, покинет Италию, завоюет Александрию и станет ее префектом.

Погрузившись в мечты, он на мгновение застыл, а потом обратился к центурионам и трибунам преторианской стражи: готовы ли они сопровождать его?

В ответ они вышли из зала, и один из них с презрением прочитал стих Вергилия: «Так ли гибель страшна?»

Нерон дико посмотрел вокруг и позвал Тигеллина, префекта претории, начальника доносчиков и убийц, палача, который собственноручно пытал подозреваемых, заставляя подозреваемых составлять завещания в свою пользу.

Но Тигеллин исчез, укрылся в своем поместье, оставив власть второму префекту претории, Нимфидию Сабину, сгорбленному человеку, взгляд которого никому не удавалось поймать. Сабин выдал Нерону десятки граждан и признался, что вступил в переговоры с Икелом, вольноотпущенником Гальбы.

Все знали, что Сабин отдает огромные суммы преторианцам, твердя, что Нерон презирает их. Как они, стражи императора, лучшие солдаты Рима, могут смириться с тем, что больше не входят в императорское окружение? Что их заменили эти полумужчины-полуженщины с длинными волосами, бритыми телами и накрашенными лицами? Как они могут повиноваться императору, который показывался вместе со Спором, своей «супругой», загримированным под умершую Поппею, который ходит, виляя бедрами, как продажная женщина?

Стыд охватил их. Ведь у них есть мощь их мечей. Они могут избрать нового императора — хотя бы этого Гальбу, солдата, который хочет вернуть Риму славу и достоинство?

Сабин каждый день раздавал преторианцам золото и серебро, и они уходили со сторожевых постов, оставляя дворец без защиты. Солдаты, охранявшие покои императора, ушли, украв все, что можно было взять: украшения, бюсты, меха и даже простыни. Они украли и золотой ларец, в котором император хранил яд.

Я не был свидетелем последовавших событий, но кормилицы Нерона, Эглогия и Александра, две старые женщины, которые любили его, как родного сына, и вольноотпущенница Акта, бывшая наложница императора, которая продолжала его любить, и о которой говорили, что она верит в Христа, рассказали мне о его последних часах. Ночью восьмого июня он узнал, что преторианцы в казарме провозгласили Гальбу императором, и Сенат объявил Нерона всеобщим врагом и приговорил к казни по обычаю предков. Он спросил у своих кормилиц, у Акты и трех вольноотпущенников, которые остались у его ложа, что это за казнь. Вольноотпущенник Фаон, переглянувшись со Спором и Эпафродитом, описал, что ожидает Нерона, если его возьмут живым: его разденут, голову зажмут колодкой и будут сечь до смерти. Потом его тело подцепят крюком, притащат к берегу и сбросят в Тибр.

Нерон взревел от ужаса, сказал, что лучше сам кинется в реку. Он выбежал на пустынные улицы, но вернулся, весь в поту, и стал умолять тех немногих, кто еще оставался во дворце, привести к нему мирмиллона [8] Мирмиллон — гладиатор в галльском вооружении. Его вооружение: — шлем с забралом, щит, пояс, поножи и меч. Спикула, самого опытного гладиатора в Риме, которого он много раз награждал венком победителя. Спикул сумеет его убить. Но как его найти?

Рабы, которые отправились искать Спикула, вернулись и сказали, что он покинул Рим. Возможно, однако, что никто из них и не выходил из дворца, не испытывая больше страха перед императором, который скулил, умоляя убить его.

— Значит, нет у меня ни друга, ни недруга, — объявил он.

Фаон взял его за руку, сказал, что нужно бежать как можно скорее. Он предложил Нерону укрыться у себя на вилле, в четырех милях от Рима, между Номентанской и Соляной дорогами.

Нерон согласился. Он был почти наг. Больше не было пурпурного плаща, усеянного звездами, золотой венок больше не украшал его лоб. Он был всего лишь беглецом. Неожиданно лошадь, на которой он ехал, встала на дыбы, чтобы не наступить на труп, лежащий посреди дороги, и платок, скрывавший лицо Нерона, соскользнул. Люди узнали императора и задержали его. Это случилось недалеко от казарм преторианцев.

Беглецы услышали, как солдаты выкрикивали имя Гальбы, и пришпорили лошадей, опасаясь, что дом Фаона уже окружен преторианцами. Добравшись до виллы, они пробрались сквозь кусты и терновник к ее задней стене.

Ожидая, когда пророют тайный вход на виллу, Нерон, привыкший к тому, что вода в его «гомерических» кубках охлаждается снегом, который каждый день привозили с Апеннин, пил тепловатую воду из лужи.