Томас Костейн - Высокие башни

— Среди других предметов, — улыбнулся ей барон, — ты сможешь получить там кое-какие знания о медицине и сможешь их применять, когда это будет необходимо. Тогда тебе не придется совершать опасные путешествия вроде того, что ты совершила сегодня.

— Мсье Шарль, я поеду с вами прямо сегодня?

— Да, дитя мое. Мы отправляемся через несколько минут.

— Но мсье, — малышка запнулась, — мне нужно взять с собой мою одежду. Мсье Шарль, у меня есть книга и кукла… и мой кот Дофин.

— Обо всем уже позаботились. Одежда и книга упакованы и с котом все в порядке. Мы можем отправляться.

Фелисите все еще колебалась.

— А тетушка Сулетта поедет со мной?

— Нет, — быстро сказал барон. — Она должна работать тут. Я с ней обо всем договорился.

— Тогда я должна с ней попрощаться. Он покачал головой.

— Тетушка Сулетта плохо себя чувствует, — объяснил барон, — она заперла дверь и отправилась спать.

— Но мсье Шарль, тетушка Сулетта никогда не запирает дверь, когда ложится спать. Она хочет все слышать, чтобы сразу принять меры, если что-либо случится.

— Сегодня она решила запереть дверь. Наверное, потому что она плохо себя чувствует.

— И я не могу с ней поговорить даже через дверь?

— Нет, дитя мое. Ты с ней поговоришь, когда приедешь сюда погостить, или она приедет в Монреаль. Она не хочет говорить с тобой сегодня.

Фелисите подумала, что концы с концами не сходятся, но она больше не задавала вопросов. Если бы она слышала разговор между бароном и его женой по дороге в Монреаль, она бы многое поняла.

Девочку закутали до носа, и когда она села в сани с котом на руках, она сразу задремала.

— Никогда прежде, — сказала баронесса, — мне не приходилось выдерживать подобных нападок, как это случилось с этой ужасной женщиной. Она вела себя так, будто мы настоящие воры и мы у нее украли единственную принадлежащую ей ценность. Шарль, эта женщина — сумасшедшая! Она меня перепугала, я до сих пор дрожу!

Он коснулся ее руки под тяжелой меховой полостью и ласково погладил.

— Но ты не показала, что боишься ее. Дорогая, ты ей сопротивлялась, как львица! Я горжусь тобой, Клодин.

Баронесса грустно усмехнулась.

— Шарль, я очень слабое создание. В данный момент мы одержали победу, ты будешь надо мной смеяться, я знаю, но дело в том, что… я стала ее бояться еще сильнее, — она глубоко вздохнула и сунула руки в маленькую муфту из черного меха, висевшую у нее на шее на шелковой ленточке. — Шарль, я напоминаю себе ребенка, — продолжала баронесса. — Я больше никогда не хочу возвращаться в это темное место. Я не чувствую себя там в безопасности, даже если замок окружен высокими стенами и башнями и у ворот стоят караульные. Я знаю, что больше никогда не посмею посмотреть в лицо этой старухе!

— Тебе не обязательно туда возвращаться. Клодин, мне дороже всего на свете твое счастье!

Далее они ехали молча. Ветер утих, на небе высыпали звезды. В морозном воздухе раздавался стук копыт и чудесная музыка колокольчиков. Баронесса немного успокоилась.

— Какая великолепная ночь, я так рада, что мы решили вернуться! Иногда мне тут очень нравится, и я совсем не хочу уезжать во Францию…

Чувствовалось, что барон был очень доволен.

— Ты еще станешь настоящей канадкой. Все происходит не так скоро, но я предвосхищаю твое будущее. — Потом спросил: — Что ты думаешь о девочке?

— Она очень изменилась в лучшую сторону. Я ее видела год назад, она была дурнушкой, а теперь можно сказать, она — весьма привлекательна.

— Мне кажется, — начал барон, не замечая, что цитирует слова матери Фелисите, — что она будет очень милой.

Фелисите проштрафилась в первый раз после того, как появилась в школе.

Она была прилежной ученицей и с удовольствием занималась учебой, а это не очень нравилось остальным девочкам. Но они до сих пор не проявляли к ней свое отношение.

Трое девочек, сидя на скамье перед Фелисите, завели этот разговор. Возможно, если бы дело касалось только Фелисите, она промолчала, но дело касалось семейства ле Мойнов.

— Мой отец сказал за завтраком, что на юге погибли еще шесть человек из Канады, — прошептала одна из девочек. — Мой отец говорит, что ле Мойны хотят, чтобы еще больше канадцев выразили желание служить на той самой реке с длинным и странным названием.

— Мой отец также сказал, что ле Мойнам все равно, сколько канадцев погибнет — им важно прославиться, — шепнула другая девочка. — Он надеется, что король положит этому конец.