Валентин Ежов - Мой лучший друг генерал Василий, сын Иосифа

— Телефон Б5-45… Сейчас… Б5-45… Сейчас, товарищ генерал… Б5-45… Черт… Не то 45, не то 55…

— Все ясно. Где эта комендатура? — перебил Василий.

— Совсем рядом с больницей.

Появился поднос с водкой. Василий выпил одну за другой две стопки и объявил всем слегка заплетающимся языком:

— Едем Севу выручать! Моего друга… Севу Боброва!

По улицам Москвы промчался черный «ЗиС» между двумя сопровождающими его автомобилями и с визгом затормозил у здания комендатуры. Сидя за столиком с телефонами, дремал дежурный по комендатуре лейтенант. Двери распахнулись, и в помещение ввалился Василий со своей свитой. Лейтенант вскинул голову, и глаза его ослепил блеск золота на погонах. Столько генералов разом он не видел за всю жизнь. Он схватил фуражку, лежащую на столе, быстро нахлобучил ее и, поднеся подрагивающую руку к козырьку, заикаясь доложил:

— Д-дежурный по комендатуре л-лейтенант Терехов.

Василий, чуть покачнувшись, поднес руку к фуражке и «доложил» в свою очередь:

— Командующий Военно-воздушными силами Московского военного округа генерал-лейтенант Сталин!

Лейтенант побледнел, сел на стул, потом опять вскочил. Вытянувшись, испуганно смотрел на генерала.

— Слушаю вас, товарищ генерал!

— Бобров здесь?

— Так точно. Находится под арестом по приказанию начальника комендатуры полковника Ярцева!

Василий бросил Астафьеву:

— Запиши фамилию!

Лейтенант рванул ящик стола, выхватил т большую связку ключей.

— Прикажете освободить?

— Я с-сам. — Василий выхватил у лейтенанта ключи. — Веди… Постой!.. — Повернулся к Астафьеву. — Налей!.. Мне и Бобру!

Астафьев побежал к выходу из комендатуры.

Необычная процессия двигалась по коридору комендатуры. Вперед семенил, показывая дорогу, дежурный лейтенант. За ним шел Василий с ключами в руках. За Василием — майор Астафьев с подносом, на котором стояли два стакана с водкой. Позади шли остальные. Замыкал процессию Толик…

Лейтенант остановился у одной из дверей.

— Здесь, товарищ генерал. Вот этим ключом.

Из-за двери доносились женские стоны. Василий сердито посмотрел на лейтенанта.

— Довели женщину… Плачет!

Он долго тыкал ключом в замок, наконец попал в замочную скважину. Щелкнув замком, ногой распахнул дверь.

Слабо горела лампочка в ржавом проволочном колпаке. В абсолютно пустой, с зарешеченными окнами камере, стоял деревянный лежак. На нем в обнимку лежали Нинель и Бобров. Увидев ее стройные оголенные ноги, все застыли на месте.

Нинель с Бобром вскочили. Гимнастерка Нинель закрыла ее ноги почти до колен. Бобер стоял отвернувшись, застегивая брюки. Рядом с лежаком валялись солдатские брюки и сапоги Нинель.

Застегнув брюки, Бобер повернулся к Нинель и сказал:

— Нинель, познакомься… Это мой лучший друг генерал Василий.

— Очень приятно! — поклонился Василий и захлопнул дверь. — Кажется, мы поторопились его освобождать, — засмеялся он. — Что ж, надо это дело отметить.

По коридору, где расположены банкетные залы и кабинеты ресторана «Москва», спешил официант с подносом, на котором стояли графины с водкой и закуска. Из ресторана слышна была разухабистая цыганская музыка. У входа в отдельный кабинет официанта остановили двое охранников-верзил в одинаковых костюмах.

— Стой! — приказал первый. Официант замер перед ними.

— Наливай! — приказал второй.

Официант взял графин с водкой и наклонил его над рюмкой.

— Стоп! — сказал первый.

— Фужер! — сказал второй.

Официант разлил водку в фужеры. Верзилы залпом выпили, деликатно взяли из разных тарелок по кусочку буженины и бросили в рот, расступились. Официант толкнул дверь ногой, вошел.

На длинном столе, напевая арию из «Сильвы», танцевала Нинель. Они была в одной гимнастерке. Подпоясанная ремнем гимнастерка таким образом превратилась в короткое платье. Пышные вьющиеся волосы Нинель закрывали погоны, а стройные ножки очень ловко двигались между графинами, ведерками с шампанским во льду и прочей посудой, которой был уставлен стол.

Вокруг стола сидела вся свита Василия. Сам он сидел рядом с Бобром и Толиком. Все, кроме Бобра, были уже в хорошем градусе. Толик, не отрывая взгляда от ножек Нинель, наклонился к другу.

— Ну, Сева!.. Ну, дает твоя невеста!.. Ни одного фужера не задела!.. Мне бы так в штрафной «шарик» водить! Ее за сборную можно поставить.

Бобер довольно заулыбался. А полудремавший Василий вскинул голову, усмехнулся.

— Можно… поставить!..