Филипп Эрланже - Регент

Но тяжелее всех была наказана мадемуазель де Валуа, которой Филипп не мог простить дерзости, с которой она открыто оплакивала арест Ришелье. Бедная Аглая была выдана за сына жалкого герцога де Модан и обречена на безрадостное существование и тиранию своего свекра.

Настроения в Париже переменились. Опубликование манифестов Филиппа V, раскрытие махинаций Альберони, оскорбление, нанесенное герцогу Сен-Эгне, пробудили национальную гордость, а смехотворность заговорщиков вернула регенту любовь народа.

Эдип вышел победителем и из этой переделки.

Вдень, когда был арестован герцог Менский, 28 декабря, его британское величество объявляет войну королю Испании. Филипп собирает Совет по регентству и, зачитав самые компрометирующие письма Сельямаре к Альберони, объявляет о своем намерении последовать примеру Англии, как того требует лондонский договор. Какую бурю вызвало бы подобное решение всего несколько месяцев назад! Но старый двор все потерял, даже честь. В единодушном хоре голосов, поддерживавших принца, громче всего звучали голоса двух учеников Людовика XIV — Торси и Вильруа. Маршал опустился даже до того, что попросил оказать ему милость и разрешить послать своего сына воевать против Испании.

Несмотря на эту победу, герцог Орлеанский не решается перейти рубикон, пока общественное мнение не сделает свой выбор между ним и Филиппом V. Манифест, написанный Фонтанеллем, воскрешает в памяти дипломатический конфликт трех последних лет: постоянные безуспешные попытки Франции сохранить мир и попытки Испании развязать войну, англо-испанское соглашение от 1715 года, заговор Сельямаре, необходимость отделиться от Католического короля, если Франция не хотела быть втянутой вместе с ним в военный конфликт, где ей пришлось бы принять на себя главный удар.

Оба Филиппа пытались оправдать эти противоестественные действия: один утверждал, что он хотел избавить Людовика XV от недостойного опекуна, другой — освободить Католического короля от тирании Альберони.

Неунывающий Альберони изобретал все новые проекты и химеры. Он просил русского царя возглавить Северную лигу и занять освободившееся после смерти Карла XII место. На его верфях строились корабли для двух эскадр; одна должна была срочно поднять восстание в Бретани, другая — отправиться к берегам Англии и поднять на восстание якобитов. К тому же кардинал не терял надежды на волнения в Париже.

И 6 марта уверенный в своей победе Альберони отправляет военные корабли к берегам Англии. Увы! Господь оказался на стороне еретиков. Буря, подобная той, что некогда уничтожила Армаду Филиппа II, застала корабли на выходе из Кадикса и разнесла их в щепки, которые болтались по поверхности океана.

Но и это не поколебало уверенности мадридского двора. Елизавета Фарнезе в роскошном платье, галантно присланном ей регентом из Парижа, скакала впереди эскадронов. Филипп V направил воззвание французским войскам, предлагая им пересечь границу… чтобы встать под его знамена: сорока тысячам французских солдат, находившимся в Гиени, он мог противопоставить только тринадцать тысяч.

Герцог Орлеанский испытывал некоторые трудности в поисках генерала для своей армии. Он остановил свой выбор на принце крови, недалеком Конти, а командующим к нему назначил Бервика, испанского гранда, друга Филиппа V и сводного брата Якова Стюарта.

Французская армия 20 апреля пересекла реку Бидассоа и взяла Пасахе, где находилась одна из основных верфей Альберони; при этом были сожжены шесть больших недостроенных кораблей. Это была жестокая операция, о чем регент сожалел первым. Уничтожив испанский флот, Франция, у которой собственного флота не было, открыла морское пространство для Англии.

Неправда, будто Стенхоуп потребовал уничтожить испанский флот. Хотя герцог Орлеанский и пригласил его в качестве наблюдателя, дабы продемонстрировать единство союзников, лорд появился в главном штабе только 10 июня, другими словами, месяц спустя после этого прискорбного события.

Бервик тут же осаждает Фонтарабию, и Филипп V счел, что наступил подходящий момент поразить воображение противника, появившись перед его войсками. Он нисколько не сомневался, что его появление будет воспринято как чудо, и, увидев внука Людовика XIV, французские солдаты рухнут на колени. Он отправился в путь с королевой, инфантами и кардиналом, который уже начал сомневаться в своей счастливой звезде.