Филипп Эрланже - Регент

Тем временем Георг I, напуганный и возможностью создания Северной лиги, и угрозами, исходящими от Якова Стюарта, единственное свое спасение видит в союзе с Францией, полагая гарантом этого союза Дюбуа. Скромный посланник в августе 1716 года, аббат в январе 1718-го становится настоящим руководителем этого Тройственного союза, который он же и создал с таким трудом. И все надменные правители — Его Католическое величество, высокомерный Георг I, ужасный Карл XII, московский великан, да и сам папа — все оказываются разделены на две соперничающие группы, одной из которых заправляет сын садовника из Пармы, а другой — сын аптекаря из Лиможа.

К концу февраля Франция и Англия пришли к соглашению относительно пунктов мирного договора, который они намеревались предложить двум воюющим сторонам. Император формально отказывался от Испании и получал взамен, за счет герцога Савойского, плодородную Сицилию вместо нищей Сардинии; герцогства Пармское и Тосканское отходили к дону Карлосу после смерти их суверенов.

Оставалось уговорить мадридских безумцев. Регент направляет к Филиппу V маркиза де Нанкре, большого друга Испании, с поручением добиться перемирия даже ценой больших уступок. Но увы! У посредника не оказалось даже возможности показать свое искусство. Как только Альберони становится известна суть франкоанглийских предложений, он впадает в хорошо рассчитанную ярость, всегда производившую на его собеседников большое впечатление.

Кардинал называет предложения союзников «неудобоваримыми и скандальными», виня во всем Дюбуа и Стенхоупа. Все правительства Европы, по его словам, оказались сбиты с толку, потому что пошли на поводу у тех, кто намеревался кромсать королевства как голландский сыр. И он, Альберони, страстный приверженец мира, не мог советовать своему господину забыть об этом оскорблении и предательстве.

Однако переговоров этот мошенник не прерывает. Его вполне удовлетворяли новости, которые поступали из Швеции, Бретани, из Парижа и из самого Лондона, где крайне обострилась парламентская борьба. Альберони везде заложил мины и теперь с наслаждением ждал, пока они взорвутся. И пока союзники старались предотвратить эти взрывы, в испанских арсеналах шла непрерывная работа и новая Армада готова была сойти со стапелей. Ответ кардинала посланникам регента был категоричен: только завоевание Сицилии.

Европа напряженно ждала каждый день начала конфликта, с неизбежностью которого она все больше смирялась.

Европа, но не Дюбуа. К июню он понял, что справиться с Испанией можно, только запугав ее, и осуществил, одну за другой, две атаки против своего соперника. Сначала он сделал секретное добавление к лондонскому соглашению: если в течение трех месяцев Филипп V не присоединится к этому договору, союзники заставят его сделать это, применив силу. Это добавление лишь развеселило кардинала: через три месяца правительства Парижа и Лондона будут числиться среди скромных подданных Его Католического величества.

И тогда Дюбуа пускает в ход козырную карту: он просит короля Англии прислушаться к Карлу VI и направить эскадру для защиты Италии. И 15 июня эскадра из двадцати кораблей под командованием адмирала Бинга отправилась в путь.

Но было уже слишком поздно: как только они отошли от берегов Англии, испанский флот взял курс на Палермо.

Шауб, британский посол в Вене, 18 июня представил лорду Стерсу план, выработанный Дюбуа и одобренный Георгом I и императором. Надо было получить лишь одобрение французских министров, благоразумно отстраненных от переговоров.

Регенту предстояло решить трудную задачу: представить на рассмотрение своих министров документ, согласно которому Франция и Испания становятся враждующими странами, а с политикой Людовика XIV будет покончено навсегда.

Филипп знал, что он натолкнется на трудности, но он не предполагал, что разразится буря, способная смести его самого.

Против договора, согласно которому Франция вступала в союз с Австрией и с еретиками, чтобы расправиться с Бурбоном, встали единым лагерем двор, знать, парламент, Церковь. Возмущение Парижа эхом отдалось в провинции. Маршал д’Юксель выступает в роли Брута: он убеждает регента, что цели Тройственного Союза обречены, что страны Северной лиги вторгнутся в Англию, что Италия неизбежно станет добычей короля Испании, что император, которому угрожают в Германии и в Венгрии, не справится с турками. Воодушевленный собственными пророчествами, министр вытаскивает из кармана «поправки к договору», способные свести на нет каждое его положение.