Манфред Бёкль - Нострадамус - Жизнь и пророчества

Это были, конечно, не священники Храма и не цари Израиля. Их ложное знание окаменело, их деяния были обагрены кровью. Ничто из того, чего добивался Моисей, осуществлено ими не было. Однако те, кто носил власяницу, кто был безоружен, снова приблизили нетленную весть. Их называли истинными пророками, в них продолжало жить семя Адонаи и его учение. Они появлялись, когда Израилю угрожала опасность быть низвергнутым в бездну. Столетиями не прерывалась эта духовная цепь. И пока Иудея могла быть разбита, как прежде, снова появился Моисей, который вел свое начало от царского рода в образе мужа по имени Иешуа…

Вероятно, чтобы дать возможность переварить все это, Скалигер снова наполнил бокалы. Ни Рабле, ни Нострадамус так ничего и не поняли. Они чувствовали, что им преподнесли что-то неслыханное и чудовищное, а катар продолжал:

— Иешуа не был зачат непорочно, как это изображают христиане, а родился на свет, как каждый из нас, от соединения мужа и жены. Я даже мог бы вам сообщить имя Его отца, так как для тех, кто знает подлинную историю Иешуа, Его происхождение никогда не было тайной. Но несравненно важнее тот факт, что учение человечества созрело в Его душе не больше как полтора тысячелетия назад. Тот, кто был когда-то Моисеем, стал заново Иешуа. Тело и душа в едином духе. Это возвестил Пророк, когда сказал, что пришел исполнить закон. Он жаждал вернуть свой народ к его истокам и незамутненному кладезю — свой народ, к тому времени уже рассеявшийся на полсвета.

Иешуа учился и учил в Египте, прошел Испанию и Галлию и, конечно же, в испуге сделал крюк, обойдя Рим. Позднее следы его обнаружились в Элладе. Оттуда он направился в Азию, все глубже впитывая то, что ему она могла дать. Следом за иудейскими купцами он достиг наконец Кашмира. Там он столкнулся с другой великой формой единственного духовного знания: во времена между Моисеем и Иешуа мудрец Сидхарта, то есть сам великий Будда, посеял зерна своего учения в Индии. Пришедший от Иордана Иешуа многие годы посвятил изучению того, что проповедовал Гаутама. Его душевный мир, исполненный радости, переплелся с миром горных монахов. Они сходились в том, что существуют тысячи разных названий одного-единственного пути. Наконец Иешуа расстался с буддистами, как с родными братьями, и вернулся на родину.

Позднее христиане с некоторой завистью отмечали время Его странствий — сокровенные и скрытые дымкой тумана годы Его жизни. Но на самом деле Он плыл лучистой звездой над морем. В Иудее Он снова столкнулся с тьмой кромешной, ибо Змей там неистовствовал яростнее, чем прежде. Сплошные леса распятий уткнулись в свинцовое небо, поверженную провинцию днем и ночью бороздили всадники, закованные в латы. Как железная гаротта, римский кулак сдавил шею еврейского народа. В Иерушалаиме, на горе Антония, правил кровожадный зверь Понтий Пилат. В таких условиях Иешуа снова увиделся с матерью и своими братьями и сестрами. Как нищие, приютились они на берегу Генисаретского озера. Вдова Мириам едва сводила концы с концами, перебиваясь плетением кос, а ее сыновья работали каменщиками, плотниками или рыбарями. И от своего первенца Мириам ожидала, что Он тоже внесет свою лепту в семейную кассу, но Иешуа одарил ее и остальных большим.

Он рассказывал им о видении, когда пытался еще раз освободить их из египетского плена, живописуя им иудейское царство справедливости. О Храме, который должен быть возведен в сердце человека, говорил Он снова спустя полтора тысячелетия. Так утешал Он своих ближних и вливал в них новые силы, но при этом отнюдь не оставлял все как есть. Вечно вести страждущих, находившихся в тупом терпении, было бы несправедливо. Посему Он читал проповеди тем, кто принес горе в Иудею, даже римским мытарям и прочим державным стяжателям, завоевавшим полмира, открывал глаза. Он говорил, что в конце концов по делам их воздастся им, если они не покаются. Так проникал Он в сердца людей, словно камень, брошенный в воду, вызывая круги добра и света. И мрак расступался перед Ним.

Слава о Нем ширилась. Вскоре Он уже стал проповедовать не только у Генисаретского озера. Он прошел всю Галилею, и на Его стороне было множество женщин и мужчин, которые, подобно Ему, пытались установить мир на всей земле. Одна из таких молодых женщин пришлась Ему по душе больше остальных. Ее звали Мириам, и родом она была из города Магдалы. К ней Он прилепился душой и телом. Мириам забеременела и родила Ему дочь. Неподалеку от Иерушалаима раввинчик, как ласково называла она своего любимого, нашел для нее дом. Но сам Он чуть позже двинулся дальше, взобравшись на неприступные скалы, и с Ним были только мужчины, поскольку предстояла борьба. Иешуа выступил, явившись к Молоху в крепости Антония.