Манфред Бёкль - Нострадамус - Жизнь и пророчества

82. Развенчанный будет в постыдном изгнанье.
В камзоле припрятаны яд и письмо…
С его тиранией страна в расставанье,
Убийство и страх не покинули дом.

83. Огромнейший парус покинет порт Зара.
Враги и друзья не потерпят потерь,
Близ Турции люди бывают недаром,
И третий двоих будет грабить теперь.

84. Бесстрашно лети, парусовое племя,
Сроднившись с грядой грозовых облаков!
Триестский залив терпит грозное время,
Уйдет от Сицилии смелый поток.

85. Испанию с Францией ждет примиренье,
И Марс побледнеет теперь от венца,
Но брачное ложе разрушит смятенье,
И трудно уйти от плохого конца.

86. Бичоро, Бичоро! [134] «Победа» — по-провансальски. — кричат эти люди,
В Байенну сбегаясь со многих мостов,
Тулузцы, Арнанцы здесь с гордостью будут,
И Монт Адрианцы услышали зов.

87. Живет в нем кумир заповедных собраний
С паучьим крестом и рогами быка,
Безумный кабан изрыгал заклинанья,
И славу его проклинают века.

88. Трепещут поля вдоль извилистой Роны,
Им горько под знаменем антикреста,
Скольких наводнением сильным затронет,
И многие будут шептать и роптать.

89. Король благородный в Сардинии будет,
Но только три года он правил страной,
Потом заметались продажные люди,
И он проиграл бескорыстный свой бой.

90. Его отлучили от тяжбы с народом,
Конями растоптан был дикий тиран,
Он проклят своим же страдальческим родом,
Его не терпел даже собственный стан.

91. Не всякий считается с выборной властью,
И кровь невиновных таких не страшит,
Случайно убитые — жертвы несчастья,
Пусть жесткого Бог на суде устрашит.

92. Не сменишь его нашей прежней короной:
Он с армией как император и бог.
Солдат его в дальней стране погибает и стонет,
Вернувшийся вновь разорит свой чертог.

93. Он умер, семь месяцев правив прелатством,
И в схизме позднее был изобличен.
Правитель Венеции строил и мир и богатство,
Семь месяцев ведая светлым лучом.

94. У озера смелое слово низвергнут
И кто воспрепятствует планам врага?
Медлительность станет крушеньем безмерным,
И грабят албанцы испанцев в горах.

95. Отступников скоро посадят в темницы,
Сурово связав по ногам и рукам,
Под знаком креста будет вера двоиться,
Фанатик с еретиком бьются века.

96. Я знаю, что часть синагог опустеет.
Библейским легендам сломают крыло.
Но только мученья и слезы евреек
Нельзя превращать в исторический лом.

97. Судьба переменит военную славу.
Посеявший штурмы руины пожнет.
В цветах — берега: трех детей учат плавать,
Сквозь уголь и горе весна прорастет.

98. Прольется в восстаниях кровь духовенства,
Кощунства грозят затопить города.
Развалины храмов, как вестники бедствий,
Но истинный свет не умрет никогда.

99. Пусть знают, что папский престол передвинут
По воле сомнительных трех королей,
В том Кесарь, не дух христианства, повинен,
Но дух этот выше великих смертей.

100. Знать будет низвергнута: снизу придет верховодство,
Возрастут и мощь и мозг армий в грядущих веках.
Жизнь можно утратить шутя и бороться за правду непросто.
Гряди: изобилье у голода с чашей без влаги в руках.

Когда ожиданья многих обманут,
Народ реформаторам грех не простит.
Воздушные замки в декретах завянут,
И сор от иллюзий по свету летит.

Возможен ля искренний мир между ними,
И кто из них выше — монарх или Господь?
Богов отвергают земные кумиры,
Дух Божий в монархе святит нашу плоть.

Народ вызывает и ужас и жалость.
Простой человек обманул сам себя.
Сражаются стаи волков, зубы яро оскалив,
В содружестве всех, никого не любя.

Трибуны лелеяли ропот народа,
Внушая, что Бог будет против него.
Не всем негодующим это в угоду,
Раз добрых деяний не видно кругом.

Надежды на помощь все крепнут и крепнут,
Но, Господи, сколько ж приходится ждать!
Ведь силы народные блекнут и меркнут
И многим приходится долго страдать.