Алекс Фельдман - Подряд на Муссолини

Беллини принялся ходить по комнате. Вид плачущей женщины выводил его из себя:

- Не считайте меня своим врагом, я постараюсь сделать все, что в моих силах, - проворчал Беллини.

Кларетта молча, вытерла глаза и сказала:

- Обещайте мне, что я буду с ним до самого конца, если он будет расстрелян, пусть и меня расстреляют вместе с ним.

Затем добавила:

- Моя жизнь потеряет смысл, если он будет мертв. Единственное, что я прошу, дать мне возможность умереть вместе с ним.

Молодой граф был тронут до глубины души.

- О такой женщине можно только мечтать, - подумал он, устыдившись, что всего несколько минут назад им владело омерзительное чувство глубокого презрения к ней.

- Я подумаю и посоветуюсь с друзьями, - ответил он, стараясь сдержать дрожь в голосе.

И еще раз, устыдившись самого себя, проводил ее к Муссолини.

Об аресте Муссолини узнали и союзники.

Спецслужбы США и Великобритании во что бы то ни стало, старались опередить друг друга в погоне за дуче, при этом не стеснялись дезинформировать друг друга, забыв о том, что они были товарищами по оружию.

Сэр Уинстон Черчилль лично отобрал лучших спецназовцев Великобритании для охоты на Муссолини.

По приказу Черчилля ни дуче, ни имевшийся у него компромат не должны стать добычей ни американцев, ни итальянских коммунистов, а, следовательно, и Сталина.

В 11.30 вечера Беллини получил распоряжение от коменданта Комо полковника Джованни Сардагны о переводе Муссолини из Гермазино в деревушку Блевио, расположенную в восьми километрах севернее Комо.

По замыслу барона Джованни Сардагны Муссолини, под видом раненого английского офицера, следовало разместить на вилле богатого промышленника, друга Сардагны.

Беллини в деревушку заезжать не стал; и не вооруженным взглядом было видно, что этот район уже наводнили английские агенты, сюда же на полном ходу мчались бронетранспортеры американских коммандос.

И тогда он распорядился поместить Муссолини и Клару Петаччи в соседней деревушке в бедном крестьянском доме.

Ехали минут сорок-сорок пять, за все это время дуче, закутанный в одеяла и сидевший на заднем сиденье, не произнес ни одного слова.

- Все, выходите, - сказал подошедший Моретти.

- Остаток пути пройдем пешком.

Дождь не прекращался.

Им пришлось пробираться в полной темноте, ориентируясь на невысокую каменную ограду.

Через пятнадцать минут, промокшие до мозга костей, они оказались в деревушке, расположенной у подножия Джиорджино-ди-Меццегра.

Было три часа ночи.

На стук Моретти в дверь одного из домов, хозяин открыл незамедлительно.

Джакомо де Мариа и его жена Лия понятия не имели, кем были эти люди, попросившиеся на постой, но они с готовностью согласились предоставить им убежище.

Гостей напоили горячим эрзац-кофе.

Пока Лия готовила постель, Беллини с товарищами приняли меры безопасности.

Дуче и Кларета неподвижно сидели рядом, наблюдая за язычками пламени в затухающем очаге.

Кларета робко сказала дуче:

- Комната приготовлена. Может быть, поднимемся?

Муссолини не ответил, продолжая думать о чем-то своем.

Так называемая спальня представляла собой небольшую холодную комнату, столь же бедно обставленную, как и та, в которой шестьдесят два года тому назад родился Муссолини.

Уходя, Беллини подумал: "Как же поведут себя эти двое?"

Он не знал, что вопреки всем сплетням об этой паре, это будет их первая и последняя ночь, проведенная вместе.

Как это ни странно, но до этого момента они встречались только урывками.

Для охраны в доме были оставлены два партизана.

Сам же Беллини пообещал заехать утром.

Не знал граф, что Мишель Моретти, фанатичный коммунист, заместитель комиссара бригады и его товарищ по оружию, вместе с которым они поместили и Муссолини в крестьянском доме, был по совместительству... осведомителем английской разведки.

А тем временем в трех кварталах от миланского оперного театра "Ла Скала", на первом этаже дворца Кузани, реквизированного под штаб партизанского командования, генерал Раффаэле Кадорна, командующий силами антифашистского Сопротивления, взглянув на часы, с удивлением обнаружил, что было далеко за полночь, а работы оставался непочатый край.

Пятидесяти шестилетнего генерала мучил вопрос: как избежать нового кровопролития, если через Милан, на запад, будут отходить две немецкие дивизии?

Услышав за дверью чьи-то шаги, генерал прикрыл разложенную на столе карту.