Владимир Успенский - Первый президент. Повесть о Михаиле Калинине

На следующий день поезд доставил их в Ораниенбаум. Возле вокзала ожидали двое саней, присланных из Кронштадта. У возчиков под теплыми романовскими полушубками виднелась флотская форма.

Выехали на обдутый ветрами лед Финского залива. Лошади шли осторожно. Погода последние дни держалась безморозная, лед сверху начал подтаивать. Кое-где виднелись трещины, поверх которых лежали доски или специальные щиты.

Кронштадт грозной темной громадой высился впереди, за белесой ледовой равниной.

Михаилу Ивановичу надоело в санях, он вылез и пошел рядом с лошадью. К нему присоединились Евсеев и Федор Демидочкин. Поснимали тулупы, прикрыли ими Екатерину Ивановну - она подремывала в тепле.

- А помните, Михаил Иванович, как мы с вами четыре года назад встретились? - спросил Иван Евсеевич. - До этого долго не виделись. Безусловно, с самого Ревеля.

- Да, с Ревеля, - подтвердил Калинин. - А ведь в одних и тех же тюрьмах сидели, только в разное время или на разных этажах.

- Я вас тогда на вокзале даже не признал сперва...

- Да и я тоже. Помнил тебя матросом, а тут солидный гражданин в кожанке, на обер-мастера смахивает, - Михаил Иванович прикурил на ходу. - Я в начале семнадцатого года на нелегальном положении был. Под фамилией Лорберг скрывался - это Екатерины Ивановны девичья фамилия. Товарищи помогли устроиться в инструментальную мастерскую около Финляндского вокзала. Двадцать седьмого февраля, хорошо помню, пришел в мастерскую, а там страсти кипят! Никто не работает, кое у кого оружие появилось... Айда, мол, вокзал захватывать. Двинулись все, и я с ними, конечно. И радостно мне, и тревожно очень. На вокзале-то охрана, перебить могут, но остановить нельзя, порыв большой... Тут как раз Волынский полк подошел. Смешались солдаты с рабочими. Охрану вокзала разоружили в два счета. А дальше что делать? Солдаты кричат: «Где вожаки? Ведите нас!» А я сам в нерешительности, еще не знаю, куда может направиться эта сила и что сейчас, вот здесь, поблизости, можно сделать? Несомненно одно: надо, не теряя ни минуты, направить людей на борьбу, ибо вся масса ждет действия. И тут меня словно осенило. Поднялся я повыше, крикнул: «Если хотите иметь вождей, то вон рядом «Кресты». Вождей надо сначала освободить...»

- Тут я вас и увидел, - вставил свое слово Иван Евсеевич. - Вернее, услышал. Голос показался знакомым.

- Да, - кивнул Калинин. - Сами стареем, но голоса-то прежние остаются.

- Через толпу к вам пробился. А тут уж начали на отряды делиться. Только парой фраз перемолвились, и сразу я с отрядом к военной тюрьме побежал.

- А я в «Кресты». По старой памяти потянуло.

- Четыре года всего прошло, а кажется - век миновал!

- Это потому, Евсеич, что событий много было. Иной человек и за сто лет не переживет, не изведает столько мук и столько радостей, сколько выпало нам за короткий срок.

- Я тем не завидую, безусловно, которые потихоньку да помаленьку...

- Я тоже, - сказал Михаил Иванович.

Сани со скрипом въехали на обледеневший деревянный настил, под которым парила черная вода. Калинин увидел трещину, извилисто рассекавшую ледяное поле. Сказал с тревогой:

- Скоро залив очистится. Иван Евсеевич понял его:

- Месяц еще, может с гаком, а потом к крепости не подступиться. Быстрее матросскую бузу кончать надо.

- Пожар легко в самом начале тушить, пока пламя слабое.

До Кронштадта оставалось не больше километра. Лошади, почувствовав близкий отдых, пошли веселее. Михаил Иванович боком повалился в сани.

Возле Петроградских ворот их остановил караул - не меньше десятка матросов с пулеметом. Смуглый, цыгановатый военмор внимательно прочитал мандат Председателя ВЦИК, бросил резко:

- Ждать!

И скрылся в деревянной караульной будке. Матросы топтались возле саней, с любопытством разглядывали приезжих. Ребята все были молодые, мордастые, неподогнанная форма сидела на них мешковато.

- Слыш-ка, - сказал один, показывая глазами на Екатерину Ивановну, - со своим самоваром приехал...

- А чо? Коммунист - барин, ему все дозволено. Цыгановатый моряк хлопнул дверью будки, распорядился:

- Валяй дальше. Матросы нехотя расступились.

- Видели? - наклонился к Калинину Евсеев. - Парни вчера только из деревни, податливый материал. У них, безусловно, одни обиды на уме: коммунисты мужика грабят, торговать нельзя, керосина нет...

Михаил Иванович не ответил, только поморщился: до чего же наболели эти вопросы! Решать их надо без всякой задержки. Сама жизнь требует ввести новую экономическую политику.