Джин Уэбстер - Загадка «Четырех Прудов»

– Меня радует все, что является правдой, – парировал Терри, глядя на шерифа с веселым блеском в глазах. Я знал, что он думает о Полли Мэзерс. – Надеюсь, – прибавил он тоном жесткого профессионала, – вы не позволили людям столпиться в пещере и затоптать все следы.

При этих словах хозяин гостиницы, стоявший в дверях, усмехнулся.

– Мало кого можно было бы загнать в эту самую пещеру даже под дулом пистолета, – заверил он. – Люди думают, что там живут призраки; по крайней мере, таково мнение негров.

– И часто негры туда захаживают?

– Ну, более или менее, – вставил шериф, – когда они по какой-либо причине хотят стать незаметными. В прошлом году там недели две прятался один конокрад, пока мы прочесывали всю территорию в его поисках. Там такое множество мелких впадин, что человека практически невозможно обнаружить. Бродяги там иногда ночуют в холодную погоду.

– Много у вас тут бродяг?

– Не так чтобы очень. Иной раз придет какой-нибудь негр и попросит поесть.

– Чаще всего он берет еду без спроса, – вмешался один мужчина. – Где-то около недели назад моя старуха приготовила сыр, ветчину и целых два пирога для церковного собрания, так они исчезли с подоконника чулана и пикнуть не успев. Не трудно догадаться, что это был негр.

Терри засмеялся.

– Если бы это произошло на Севере, мы должны были бы разыскивать по окрестностям больного мальчика.

– Это был не мальчик, – во всяком случае, не маленький мальчик, – уверил мужчина, – так как в тот же день пара моих ботинок, которые я оставил в сарае, натурально сделали ноги, а назавтра я нашел их на том конце пастбища. Если мои ботинки были ему малы, то это был довольно рослый малый, – закончил он с ухмылкой.

– Они и впрямь малость бросаются в глаза, – согласился другой, рассматривая ноги хозяина ботинок, ставших предметом разговора.

Я уловил интерес во взгляде Терри, когда он мысленно снимал мерку, и спросил себя, что он задумал, но поскольку в этот момент из-за угла показались наш посыльный и Пит Мозер, я не успел прийти к какому-либо заключению. Терри с громким стуком опустил свой стул на все четыре ножки и поднялся.

– А, мистер Мозер! Рад вас видеть, – воскликнул он с облегчением. – Время позднее, – прибавил он, взглянув на часы, – а я должен разобраться с этим делом как можно скорее, – в Нью-Йорке меня ждет еще одно небольшое дельце. Принесите, пожалуйста, побольше друммондова света. Мы хотим видеть то, что мы делаем.

Мы вчетвером уже собирались в путь, когда Терри остановился на верхней ступеньке и приветливо кивнул собравшимся на веранде.

– Благодарю за информацию, джентльмены. Не сомневаюсь, что это сведения величайшей важности, – и, засмеявшись при виде их удивленных лиц, он повернулся к ним спиной.

Мы с шерифом были одинаково озадачены. Я бы решил, что Терри, вошедший в роль детектива, подшучивает над ними, если бы он явно чего-то не задумал. Неожиданно он с маниакальной нетерпеливостью устремился в пещеру и большую часть пути держался впереди нас.

– Полагаю, – произнес Мэттисон, с провоцирующей неторопливостью взбираясь на изгородь, – мы выбрали более короткий путь через поля. – Полагаю, вы пытаетесь доказать, что Рэднор Гейлорд не имеет к этому убийству никакого отношения?

– И это легко сделать, – бросил Терри через плечо. – Его я исключил давным-давно. Теперь я охочусь за настоящим убийцей.

Мэттисон слегка нахмурился.

– Если вы сможете объяснить, что такого произошло в той пещере, что так сильно его расстроило, то я почти поверю вам.

Терри рассмеялся и, сбавив скорость, пошел с ним в ногу.

– Только то, что, как мне думается, могло произойти с еще парой молодых людей в этой округе, включая, по всей вероятности, и вас.

Не поняв смысла этой остроумной реплики, Мэттисон угрюмо молчал, и Терри добавил:

– Все, что нам теперь следует сделать, это направить все наши усилия на розыски Моисея-Кошачьего-Глаза. Сомневаюсь, что мы сможем в полной мере объяснить это загадочное происшествие, пока не найдем его.

– А этого, – сказал шериф, – никогда не случится! Помяните мои слова: тот, кто убил полковника, убил и Моисея.

– Возможно, – грустно вымолвил Терри, – но надеюсь, что нет. Я прибыл сюда из Нью-Йорка нарочно ради Моисея, и я бы не хотел лишиться знакомства с ним.

Мы зажгли свечи, спустились в пещеру и пошли по столь хорошо знакомой мне дорожке. Когда мы достигли пруда, проводник зажег известковую лампу, чей ярко-белый ослепительный свет озарил небольшую водную гладь и известковые скалы, коснувшись даже украшенного сталактитами потолка высоко над нашими головами. На мгновение мы прищурились, едва не ослепнув, таким внезапным оказался переход от сумрака наших четырех мерцающих свечей. Потом Терри выступил вперед.