Карен Харпер: Королева

Я говорила красиво! Сердце мое преисполнилось благодарности, даже любви к этому незнакомцу. И я повела в поводу их лошадей — гладких, сытых, как те, на которых скакали лорд и леди Барлоу, а тем временем мастер Стивен (только под этим именем я его и знала, даже много лет спустя) помогал мастеру Кромвелю ковылять через луг к нашему дому.

Отец взглянул на пришедших и, узнав, что лихорадка не заразна, поместил их в своей спальне, а беременная Мод заняла каморку, где обычно спала я вместе с малышами. Отец провел эту ночь на циновке у очага, а я — на попоне, которую подстилал под седло мастер Кромвель. Я укрылась его меховой накидкой. Она пахла ветрами, туманами и невероятными приключениями.

В ту ночь наш гость метался в горячке и в бреду, рассуждая о том, как ему преуспеть в этой жизни. Мы с отцом, а также слуга Стивен ухаживали за ним. Отец выходил взглянуть на Мод, а я при свете свечи вытирала лицо мастеру Кромвелю прохладной влажной тряпицей и подносила кружку эля к его пересохшим губам. Один раз, когда мастер Стивен пошел в загон посмотреть на лошадей, которых привязали там среди коров, Томас Кромвель схватил меня за руку и назвал женой.

— Жена, время уже пришло. При посредстве Уолси я послужу королю.

— Я Кэтрин Чамперноун, мастер Кромвель. Вы упали с лошади в Девоне, у вас жар.

— Все мои труды… — продолжал тот, будто не слыша меня. — Я не понимал, отчего поначалу он хотел, чтобы я надзирал за самыми отдаленными монастырями, вот теперь только понял. Он их потихоньку закроет. А на их богатства построит школы, которые прославят его имя. Великое наследие, которое он оставит, — это не только управление Англией от имени короля, но и новые колледжи, которые он открыл в Ипсвиче [14] Город на юго-востоке Англии, центр графства Суффолк. и Оксфорде.

— О ком это вы, сэр?

— Об Уолси. Его высокопреосвященстве кардинале Уолси.

Тут меня впервые в жизни посетила мысль о том, что король может царствовать, но не править Англией самостоятельно. Поблизости никого не оказалось, и мне было очень забавно представлять, будто я жена этого человека, живу в Лондоне и владею лошадью, на которой могу кататься.

— Желала бы я увидеть этого вашего кардинала Уолси, — сказала я, хорошо понимая, что в бреду он не разберет моих слов. А как бы мне хотелось упросить его взять меня с собой, когда он будет возвращаться в Лондон! Тайные помыслы так и просились на язык, и я добавила: — Мне так хочется повидать Лондон, короля и его королеву-испанку! Мне так хочется жить там!

— Кто бы мог о таком помыслить? — продолжал Кромвель, к счастью, не отвечая на мою глупую болтовню. — Я должен составить для него список аббатств. Только ничего не говорите королю!

— Нет-нет, не буду.

— Чего не будете? — спросил он, с недоумением глядя на меня.

Похоже, жар спал. Его одежда промокла насквозь от пота. Кромвель не слышал моих прежних слов, и потому я произнесла:

— Я не скажу королю, что вам пришлось ютиться в домишке не то скотовода, не то хозяина пивной, в глуши Девона, а ухаживала за вами девушка, которой так хочется повидать все те города, о которых вы говорили в бреду.

— В бреду? Правда? — Произнеся это, Кромвель наконец-то отпустил мою руку. — Должно быть, в бреду мне привиделась одна девонская девица, которая умеет быстро соображать. Я ведь говорил о приказах кардинала Уолси, разве нет?

Я посмотрела ему прямо в глаза — они были темнее моих рыжевато-карих и гораздо глубже посажены; казалось, в них мелькают неясные тени, охраняя неизмеримую бездну.

— Говорили, мастер Кромвель, но я умею хранить тайны, да и живу в такой глуши, что это все равно не играет никакой роли.

Его глаза снова заблестели. Бред проходил. Кромвель жадно выпил эль из предложенной мною кружки, потом откашлялся и сказал:

— Кажется, отец ваш говорил мне, что вы умеете читать и писать.

— Я ухаживаю за дочерью хозяев Дартингтон-холла. Когда они с братом слушают уроки, я тоже слушаю. Конечно, я не отвечаю на вопросы учителя, но потом старательно все повторяю сама.

— Вы умная девушка. А я совсем выбился из сил. Боль такая, что я просто теряю жизненный тонус.

Припоминаю, что тогда я не поняла последнего слова и позднее спросила у Сары его значение.

— Сейчас мне нужно поспать, а утром мы побеседуем, — добавил Кромвель.

— Утром, если вы того пожелаете, мы можем перевезти вас в Дартингтон-холл.

Он покачал головой с гладко зачесанными темными волосами.

— У меня слишком сильно болит плечо. Наверное, позже. Все позже…