Александр Чапковский - Механический ученик

— Нет, не верно, — раздался голос за спиной Сеньки.

Все с удивлением обернулись.

— То есть как это — не верно? — спросил Бахарев. — Ты кто таков?

— Я, ваше благородие, Иван Ползунов, — спокойно отвечал мальчик. — А про машины без плотин и лошадей я читал в Леупольдовой механике. Эти машины зовутся огнедействующими.

— Ты читаешь по-немецки?

— Плоховато, но разобраться могу. А с Леупольдовой механикой мне изрядно помогали господа Порошин и Шедаль.

— Действие огненных машин можешь истолковать?

— Пока нет. Сей предмет для меня ещё тёмен.

— Так, так, — сказал Бахарев. — Интересно. Пойдёмте, ребята, назад, в школу.

На другой день в школе объявили: вместо одного механического ученика Бахарев взял сразу двух — Ваню Ползунова и Семёна Черемисинова. Поговаривали, что за Семёна похлопотал его отец, полицмейстер Черемисинов.

У Ивана началась новая жизнь.

Его начальник Никита Бахарев был человек необыкновенный. Он учился в Петербургской морской академии, ездил, как и Порошин, в Швецию перенимать тонкости машинного дела. На первый взгляд он казался учёным сухарём, который ничем, кроме заводов, не интересовался. Иван даже думал, что рабочих он запоминает не по лицам, а по машинам — кто у какой стоит. Но один случай заставил Ваню переменить своё мнение о Бахареве.

Однажды Бахарев вместе с заводским приказчиком и своими учениками делал обход завода. Возле одной из печей они увидали горщика, прикованного к печи цепью.

— Провинившийся солдат, — объяснил приказчик. — Прислали недавно, он здесь новичок. Командир заводов самолично велели приковать его к печи за дерзостные слова.

Бахарев подошёл к солдату.

— Что за слова ты говорил? — спросил он.

— Послало нас, ваше благородие, начальство работать, — рассказывал солдат. — На дворе стужа, а у половины — ни сапог, ни кафтанов. Вот я и крикнул: «Давайте нам сапоги и одежду. Иначе не станем работать!» Скрутили меня — и к командиру на суд. Вот и весь сказ.

— Сними его с цепи, — сказал Бахарев приказчику.

— Это как же так, — отвечал тот. — Поперёк командирова приказа идти?

— Делай, что велят, — коротко приказал Бахарев. — С командиром я сам поговорю.

Он покосился на Сеньку и добавил, обращаясь к солдату:

— А ты, солдат, в другой раз остерегись бездельные слова болтать! Понял?

— Так точно, понял, ваше благородие, — отвечал солдат.

Механик Никита Бахарев числился не на заводе, а в Главнейшей горных и заводских дел канцелярии. И не один, а вместе со всеми учениками. Канцелярии подчинялись все сибирские, пермские, кунгурские и прочие заводы. И вместе с ними — все управители, служащие, мастеровые и приписанные к заводам крестьяне.

Много забот лежало на плечах механика Бахарева!

Кто отвечает за постройку на рудниках водоподъёмных машин? Бахарев!

Кто отвечает за постройку пильных мельниц и прочих заводских архитектур? Бахарев!

Кто отвечает за пожарные машины и насосы? Опять Бахарев!

Всё на нём висит, за всё он в ответе.

Сухопарый, всегда небрежно одетый, он носился по заводу, появляясь ни с того ни с сего там, где его меньше всего ждали. И, как нарочно, именно в том месте нуждались в его помощи. Нюх у него, что ли, был какой-то особый?

Механическое и горное искусство он знал назубок. Иван с первых же недель многое перенял у него, а главное — умение видеть всё производство целиком, охватывать взглядом целый завод.

Ещё в арифметической школе его научили чертить части механизмов, разбираться в их работе. Но все эти колёса, шестерни, валы, штанги слились в один огромный механизм только теперь, когда их показывал Бахарев.

— Завод есть соединение трёх главных частей, — говорил Бахарев. — Первая часть — гидравлические колёса, сила всего завода, вторая — штанги, валы, шестерни, передающие эту силу цехам, а третья — цеховые механизмы.

Как-то раз они пришли в кузнечный цех — громадное каменное здание. В печах раскаляли металл, а потом били по нему тяжёлыми кузнечными молотами. Огонь в печах раздували мехами. Раскачать эти мехи вручную было невозможно.

— Ну-ка посмотри, где здесь гидравлическое колесо? — спросил Бахарев Ивана.

Иван покрутил головой туда-сюда, но никакого колеса не увидел. Под потолком ходили взад и вперёд крепкие железные штанги. Они-то и приводили в движение мехи, стоящие возле печей.