Степан Злобин - Степан Разин (Книга 1)

Степан не заметил и сам, как отстал от телеги. Вспомнив, что обещал казакам возвратиться к обеду, он сунул сапожки голенищами за кушак и пошел быстрее. Степан миновал уже кузницу, мимо которой шел утром. За неширокою хлебной нивой перед ним зеленел перелесок, манивший приветною тенью. Стеньке хотелось пить. Он заметил утром в лесочке ручей. «Вода небось в нем студена», – подумал он, предвкушая, с каким наслаждением напьется.

Степан уже подошел к опушке, когда позади послышались звуки рогов, шум, топот копыт и собачий лай.

Вздымая пыль, неслись на него какие-то всадники. Стенька отпрянул с дороги в кусты. В тот же миг мимо него промчалась пестрая вереница лихих всадников.

В зеленых кафтанах с парчовыми отворотами на рукавах и шитыми воротами, в украшенных птичьими перьями шапках, скакали сокольники, держа на кожаных рукавицах красивых хищных птиц белой и пестрой масти. Зачарованный этим зрелищем, Стенька глядел на птиц разгоревшимся взором.

Бывало, так же станицами езжали на птичью ловлю и казаки, так же удало скакали в ватаге и молодые казачата. Не раз в такой веренице езжал и Стенька. Он всегда любил ловчих птиц и теперь залюбовался красавцами, которые горделиво озирались и взмахивали крыльями, чтобы удержать равновесие... Въехав в лесок, все замедлили бег лошадей. Молодой казак глядел на них, затаясь за кустом орешника.

Вдруг рядом затрещали ветви и прямо в лицо ему фыркнула лошадь...

– Что ж ты, пес, не кланяешься его величеству государю царю Алексею Михайловичу? Кто ты есть, что, как волк, из кустов выглядаешь?! – крикнул над Стенькою молодой дворянин, который наехал на куст вместе с двумя слугами.

– На птиц загляделся я!.. – оторопело воскликнул Стенька.

В десятке шагов от себя он видел толпу разодетых всадников. Но как признать среди них царя?!

Сокольники проскакали теперь вперед, и мимо куста проезжали псари с собаками на ременных сворках. Дворянин махнул им рукой. Двое псарей придержали коней и подъехали.

– Некогда с ним разбираться. Захватите с собой да беречь его до расправы, – сказал дворянин псарям, и руки Степана были мгновенно скручены за спиной.

Псарь посадил его на заводную лошадь, которую вел в поводу за своим седлом.

– Терешка! Куды его так?! Сади ко хвосту его рожей – пусть никто не помыслит, что царский слуга! – крикнули из гурьбы всадников.

Окружающие Степана псари весело захохотали...

– Ну ты, малый, пропа-ал! – словно бы с сочувствием сказал псарь, связывая ему ноги под брюхом лошади.

– Куды меня? На какую «потраву»? – спросил казак, не расслышавший слов дворянина.

– На «потраву»? – переспросил псарь и усмехнулся. – А на травлю, заместо волка, собаками рвать на куски! – с издевкой сказал псарь.

– Царским псам впрок пойдет свежая казачатина! – поддержал второй.

– Царских непочетников и всегда-то собакам в забаву кидают! – крикнул третий.

Посаженный в насмешку задом наперед, лицом к конскому хвосту, со связанными руками, Степан мучительно трясся в гурьбе царских потешников и холопов.

Собаки, опережая коней, рвались со сворок, подпрыгивали, тревожно лаяли и визжали. Сверкали парчовые чепраки, красовались расшитые жемчугом и камнями козыри зипунов и кафтанов. Охотники трубили в рога.

Псари вели на подтянутых сворах поджарых борзых и гончих собак, бежавших нетерпеливо и увлекавших коней и всадников за собой.

Позади осталась уже и слобода, где стояла казачья станица. Кони скакали по пыльной дороге, по лугам, перелескам и деревенькам.

Из дворов выбегали крестьянские ребятишки. Охотники потешались, уськая их собаками, слегка приспуская сворки. Ребята с визгом бросались назад, по своим дворам.

Наконец-то в тенистой рощице все удержали коней и соскочили с седел. Облепленные комарами собаки лязгали зубами, тряся и хлопая длинными ушами, старались стряхнуть назойливую мошкару, гремели ошейниками.

Люди, приникая к лесному ручью, пили студеную воду, поили собак.

– Снять его! – приказал, подъехав к Степану, дворянин.

Стащив с седла, Стеньку поставили на ноги и развязали руки.

– Пойдем! – позвал его за собой дворянин. – Сам боярин Юрий Олексич приметил. Он шуток не шутит.

– Эй! Кинь сапожки, все одно собаки порвут! – крикнул псарь за спиной Степана.

У Стеньки страхом сдавило сердце.

Его подвели к толпе бояр и дворян, которые стояли вокруг молодого человека, одетого в белый парчовый зипун и в шапку с пером. Нарядно одетый юноша сидел на сваленном дереве, на которое был подстелен красный узорный коврик. «Царь», – догадался Степан. По сторонам от царя стояли два разодетых мальчика, широкими дубовыми ветками отмахивали комаров.