Степан Злобин - Степан Разин (Книга 1)

– Тебе ладно: воды себе бочку припас да и ждешь! Куды ты, к чертям, нас завел?! – поддержал второй.

– Так вон ты что – об воде скучаешь? Сколь есть, тащи всю сюда из моей бурдюги, – сказал Степан. – Тащи да дели казакам.

Казаки нерешительно переглянулись, замялись, обезоруженные его спокойной уступчивостью.

– Тащи, тащи! Не жалей. Помирать, так вместе. Только ты сам не пей, а давай ее разом всю. Сколь есть в бочке – тащи!

Чувыкин потупился.

– Я не об этом... Ты на то атаман. Тебе более надо. А нам-то как жить? – приутихнув, сказал он.

– Ты бочку кати. Прикатишь, тогда потолкуем, – сказал Степан. – Ну, иди.

– Иди, коли сам указал. Небойсь, я с тобой! – вмешался другой казак.

Казаки пошли втроем к землянке Степана.

– Втроем-то докатят? Ослабли, я чаю? – спросил атаман остальных. – Подсобили бы вы, что ли?

Еще трое пошли за первыми.

Несколько человек побежали за своими кружками и с кружками возвратились назад.

– Черноярец воды добудет, я чаю, побольше, – сказал Степан. – Катят, катят! – воскликнул он, наблюдая за входом в свою землянку.

Казаки оглянулись. Все шестеро посланных вышли из атаманской землянки и нерешительно мялись у входа.

– Не смеют. Тоже ведь совесть! – сказал пожилой казак. – Атаману ведь надо...

– Чего же вы?! – крикнул Разин, направившись сам к землянке.

Вся гурьба, человек в шестьдесят, потянулась за ним.

Андрейка Чувыкин стоял потупясь, молчал.

– Ну, что? Чего же ты не выкатил бочку? – воскликнул Разин.

– Там нету ее, атаман, – ответил второй казак.

– Ну не бочку – бурдюк, кувшин, хоть сулейку!

– И капли нет, атаман! Прости, батька, зря поклепали! – пробормотал Андрейка.

– Э-эх, дура! Таких, как ты, вешать, чтоб казаков не смущали, – беззлобно, с укором сказал Разин.

Он отвернулся от всей гурьбы и снова пошел к береговому бугру, откуда было дальше видать в море.

Степан сам уже давно пил морскую воду, и только его умение переносить жажду спасало его от мук, которые испытывали менее терпеливые, досыта напиваясь морской водой. Их страшнее мучила жажда и валила болезнь...

Потянул ветерок. Днем стало прохладней. Ветер дул с северо-востока, как раз оттуда, куда ушел Черноярец. Если они не разбиты в боях, то дня через два примчатся на парусах. А если не возвратятся, значит, пропали, тогда и нечего ждать, пора уходить.

К ночи Степан указал зажечь на высокой мачте струга смоляной факел, чтобы Черноярцу с моря был виден огонь.

Ветер пронизывал холодом. Казаки оделись в овчинные кожухи, в зипуны, забрались в землянки. Иные в ямах зажгли костры, тесно сгрудились в кучки.

До рассвета Разин бродил по берегу, напряженно вглядываясь в туманную даль. Начиналась погода. И вдруг за косой, отделенной от острова тем заливом, в котором обычно купались, за плеском волны Степан услыхал голоса и бряцанье цепей. Он припал к песку и глядел на море.

На гребне волны взметнулась лодка. Ее швырнуло волной на песок косы. Гремя цепями, два закованных человека пытались ее удержать, но вторая волна накатила, вырвала и умчала челнок назад, в море...

«Вот те на! Лихорадка, что ли?!» – подумал Разин, вспомнив рассказ о тридцати трех невольниках.

Привидения двинулись на него через косу, дошли до воды, отделявшей косу от острова, и пошли по воде. Цепи звенели на них. Они дошли до глубокого места и кинулись вплавь по заливу, но стали тонуть...

Степан вскочил, не думая, скинул кожух...

– Стой, атаман! Заманиват нечисть! – крикнул казак, откуда-то оказавшийся рядом с ним.

Он хотел удержать Степана, но Разин его оттолкнул и ринулся в воду... Призраков уже не было видно.

Шаря вслепую по воде, Разин успел схватиться за цепь и рванул на себя. Отфыркиваясь, он вытащил на берег человека в цепях. Казаки, увидев, что это не призрак, бросились за вторым...

Спасенный Разиным беглец, как только очнулся, кинулся обнимать казаков.

– Братцы! Казаки донские! Неужто же мы у своих? Неужто добрались?! Пять лет, как собаки, прикованы были цепями... Пять лет не чаяли землю родимую видеть!

Казаки вытащили второго утопленника. Тот захлебнулся и долго не приходил в себя.

Первый спасенный прильнул к безжизненному товарищу и закричал ему в ухо:

– Павлу-уха! Павлу-уха-а! Ведь мы добрались! У своих мы, Павлуха-а! Ведь русские люди вокруг, казаки! Слышь, очнися!

– Слышь, братцы, ведите меня к атаману скорей, – попросил спасенный Степаном беглец, и, узнав, что сам атаман спасал его из воды, он схватил за руку Разина и припал к ней губами. – Атаманской своей головы не жалел ты для беглого мужика! Недаром же мы к тебе пробирались... Слышь, Степан Тимофеич, семьдесят кораблей мы построили на тебя боевых по указу шаха. Семьдесят пушек на них кизилбашцы ставят. Аглицкий немец за всем корабельным строением дозирает. А ныне струги те, чай, в море выйдут, в поход на тебя; два дни назад на них мясо грузили да хлеб и парусами в тот день же снастили.