Владимир Шатов - Ни шагу назад!

- Немец он злопамятный.

Вечером того дня весь командный состав роты сидел в блиндаже Кошевого, поднимая свои сто наркомовских грамм за меткость. Вдруг, далеко на юго-запад от реки раздался «вздох» дальнобойной пушки. В небе зашелестел крупнокалиберный снаряд. Он неумолимо приближался и, завывая по-бабьи, ускорил полёт на снижении.

- Не наш! — воскликнул Михаил, по звуку в одно мгновение, просчитав, куда ляжет снаряд, пущенный из одного орудия.

Земля ощутимо вздрогнула. Самодельный «светлячок» в землянке мигнул и погас. Снаряд взорвался значительно левее. Гул от взрыва ещё не затих, как в землянке ввалился старшина роты Градобоев. У него в бороде и усах застряла солома, глаза расширены.

- Я оглох. – Закричал он и начал слепо шарить руками.

Оказалось, что снарядом его выбросило из окопа у входа в бывший немецкий блиндаж, где примостилось трое пулемётчиков на завтрак. Все погибли, а блиндаж завалило.

- Ведь я приказывал не занимать немецкие блиндажи, они все пристреляны. – Кошевой жестикулируя, приказал Градобоеву, оглохшему окончательно. - Беги к Бабичеву в санвзвод!

Через минуту снова чувственный вздох «кривой пушки», как бойцы прозвали сверхтяжёлую мортиру-чудовище. Вскоре снаряд, резко снижаясь победно завыл.

- Наш! – прошептал Кошевой и обхватил столб, что подпирал кровлю. - Ложись! Кто выживет, отпишите домой!..

Снаряд врезался с недолётом в десяток метров по обрезу воронки, блиндаж перекосило как бы «ромбом». На головы с потолка и стен посыпалась земля, будто из дырявого мешка.

- Надо скорей бежать вниз по логу к Северному Донцу под обрыв, - предложил Лисинчук. – Там не достанут.

Однако люди, словно парализованные пережитыми страшными секундами, не сдвинулись с места. Последовал ещё «вздох». Снаряд с шорохом приблизился и взорвался, сделав перелёт тоже метров десять!

- Бегом наружу! – закричал Кошевой и первым бросился к выходу. Накат из сосновых брёвен подозрительно заваливался в одну сторону, грозя сделать настоящую ловушку.

- Может, здесь переждём?

- Немцы увидели взлетевшие вверх доски и обязательно добьют нас.

Следующий снаряд немецкой мортиры вошёл в землю, пробил боковую подпорную стенку, завертелся в дыму от горящего дерева и… не взорвался!

- Ни хрена себе.

Люди в один момент просто оцепенели от дикого страха. Сидели, смотрели на снаряд, помирая от мысли, что он может взорваться в любую секунду. Со всех ног, разбросав бревна, все ринулись наверх. Встали, тяжело дыша на краю огромной воронки, куда попал предыдущий снаряд.

- Дом - пятистенок войдёт! – Определил на глаз опытный Лисинчук.

Обойдя воронку, они логом побежали к реке. Из подполья, разобранного на накаты дома, выползали по одному артиллеристы «сорокапятки», лица у всех были мертвенно-зелёные. Михаил увидел командира орудия лейтенанта Молчанова, который после уничтожения из пулемёта орудия немцев додумался выдвинуть свою пушчонку и сделать несколько выстрелов по металлолому, тем обнаружив свою позицию. Злорадно он крикнул Молчанову:

- Это тебе за белые перчатки!

- Пошёл ты…

- Моли Всевышнего, что обошлось!

При стрельбе Молчанов взмахивал рукой в парадной белой перчатке, театрально выставив блестящий сапог...

- Пижон.

Через день после памятного обстрела солдаты лопатами рыли котлован для нового блиндажа, врезаясь в обрыв к реке, место, куда по наблюдениям, не доставали снаряды противника и тем более пулемёты.

- Это вам подарок от третьей роты! – со стороны леса появился командир упомянутой роты Столяров, неся на плечах брус.

Он улыбался оттого, что товарищи так легко отделались от очередной смерти. Вдруг от леса за ручьем вылетела пулемётная трасса, единственная и короткая. Она попала прямо в цель.

Столяров свалился убитый наповал, у Кошевого около лба и затылка прошли две, задев за каску так, что она слетела с головы.

- У Градобоева булькает кровь! – прислушался он к звукам справа.

Михаил лежал, боясь тронуть голову. Повернул головой туда-сюда, шея на месте. Бедолаге старшине пуля прошила нижнюю челюсть навылет.

- Вот что значит увлечься какими-то планами, да на открытом опаснейшем месте. – Запоздало подумал ротный.

Спустя короткое время вернулся в роту Градобоев с обезображенным пулей ртом. Кошевой его по-товарищески пожурил:

- Зачем тебя сюда принесло?

- Не захотел эвакуироваться в тыл.

- Зря, — скривился Кошевой. - Мы рано или поздно погибнем тут, как пить дать.