Вадим Каргалов: За столетие до Ермака

Великий князь запретил освящать новые храмы, если крестный ход вздумают вести не по солнечному всходу. Митрополит стерпел обиду, затаился. Подружился с Вассианом Ростовским, вместе строили козни против великого князя. Снова собрал иерархов, священнослужителей и книжников, и снова не оказалось единомыслия. Архимандрит Геннадий гнул свое, к нему прислонился новый ростовский архиепископ Иоасаф. А великий князь говорил думным людям, что не станет ничего перерешать, пока не будет в иерархах православных единомыслия. До того дело дошло, что митрополит Геронтий отъехал в Симонов монастырь и объявил, что слагает с себя сан, ибо больше терпеть ему поношения невмочно.

За громкими спорами как-то забылись новгородские вольнодумцы, не до них было митрополиту Геронтию. Собирались они у дьяка Федора Курицына без помехи. И не только новгородские, свои вольнодумцы появились, московские. Но вольнодумны были только в вере, князю же великому служили верно и прямо. Немало среди них было разумных и расторопных людей, которые старинные обычаи, обременительные для государственного строя, не ставили ни во что. Нужны были такие люди Ивану Васильевичу.

Перед митрополитом Геронтием пришлось показать смирение, умаливать о возвращении на митрополию. Поломавшись для вида, Геронтий вернулся на митрополичий двор. Зажил тихо, с оглядкой на великого князя. Или испугался, что больше звать не будут, или дошел-таки умом своим, что без великокняжеской крепкой руки церкви не обойтись. Как, впрочем, и великому князю без митрополичьего благословения.

Во многих делах великий князь и митрополит выступали заедино, как два норовистых коня в одной упряжке. Одним из таких общих дел был сибирский поход. Митрополит мечтал этим походом паству свою умножить, продвинуть святой крест за Камень, а у великого князя замыслы были великие, давно обдуманные. Не единожды поход откладывался, но в лето шесть тысяч девятьсот девяносто первое [4] [4] 1483 год. пришло время, когда откладывать сибирский поход было нельзя.

…Зловещей черной тучей нависала над Россией татарская опасность. Конечно, гибель хана Ахмата и окончательное освобождение Москвы от власти ордынской – победа великая. Но не правы те, легковерные, кто думает, что покой установился на южном рубеже. Орды Ахматовых детей по Дикому Полю кочуют, сабли вострят для набегов. Казанское ханство под боком, возле самого Нижнего Новгорода. Пока силен был хан Ахмат, боялись его казанцы, к Москве тянулись, а нынче – наоборот. Сел в Казани на царство неверный Алегам, лютый недруг Москвы. Да если б один он был! С полуденной стороны подпирают его ногайские мурзы, с восходной – тюменский хан Ибак [5] [5] Тюменское (Сибирское) ханство образовалось в 20-х годах XV века в результате распада Золотой Орды. Тюменские ханы проводили завоевательные походы против коренного населения Западной Сибири – вогулов и остяков (современные манси и ханты), стремясь подчинить их своей власти. . Тюменские мурзы зачастили в Казань, а казанские – в столицу Ибакову, город Чинги-Тура на сибирской реке Туре. Хан Ибак осмелел, начал прибирать к рукам вогульских [6] [6] Вогулы (вогуличи) в XV веке жили по склонам Уральских гор, по рекам Лозьве, Пелыму, Тавде, Конде и Северной Сосьве. У вогулов были свои племенные объединения – княжества. Князь Асыка, стоявший во главе вогульского Пелымского княжества, неоднократно совершал набеги на русские земли в Приуралье. князцев, чьи земли соседствовали с Пермью Великой, новым государевым владением. Неразумный князь вогуличей Асыка будто не понимает, что уготована ему участь тюменского улусника, ходит походами в Двинскую землю и на Каму-реку, разоряет русские пограничные волости. Большие и малые князцы, которые сидят в земляных городках на великой реке Оби, тоже вот-вот под тюменского хана попадут. Замкнется тогда единая враждебная цепь от Волги до Оби, станет душить Россию. Разрубить надобно эту цепь немедля, крепкий клин вколотить между Казанским и Тюменским ханствами, перетянуть на сторону России вогульских, кодских и югорских князей!

Посольствами тут ничего не сделаешь. Дерзость Асыки и Ибака можно смирить только силой. Сибирский поход! Не за драгоценной мягкой рухлядью [7] [7] Пушнина. и не за рыбьим зубом [8] [8] Моржовые клыки. поход, но ради великого дела государева, для береженья рубежей.

Месяц назад известный и опытный воевода князь Федор Семенович Курбский Черный отправился по государеву наказу в Устюг Великий – собирать войско. Иван Васильевич самолично напутствовал воеводу. Велено было князю Федору идти по весне за Камень не разбойными ватагами, как раньше хаживали новгородские ушкуйники, но строгой государевой ратью, без лишнего кровопролития. Князю Федору Курбскому Черному велено было наказать вогульского князя за прошлые разбойные набеги и замириться с ним по всей воле государевой; кодских и югорских князей [9] [9] Югра и Кода – старинное название земель по Нижней и Средней Оби, населенных остяцкими племенами. под руку Москвы подвести; тюменцев попугать, чтобы присмирели, с казанскими недругами не сносились; открыть для русских людей дорогу за Камень.