Иван Ефремов - На краю Ойкумены

Таис и Эрис принимали участие в этих забавах, будто тринадцатилетние, — таинственный возраст, когда в телах девочек наступало равновесие в развитии всех сторон и Гея-Земля пробуждала силы ясновидения и бессознательного понимания судьбы, когда крепнут связи с Великой Матерью, Артемис и Афродитой.

Иногда Таис и Эрис брали крепких лошадок кипрской породы, хорошо лазавших по горам. После гибели Боанергоса афинянка больше не хотела приобретать собственного коня.

Как некогда в Экбатане с Гесионой, они поднимались в горы по крутым тропам, выбирали сильно выступающую скалу, нависшую в воздухе на страшной высоте, и располагались на ней.

Эрис высота опьяняла. Сверкая глазами, запрокидывая голову, черная жрица пела странные песни на неизвестном ей самой языке, выученные в раннем детстве не то в храме, не то на забытой родине. Тягучая, бесконечно печальная мелодия улетала умирающей птицей. И вдруг вспыхивали созвучия слов, полные страсти и гнева, мчались, догоняя печаль прежней мелодии, и возносились в ясное небо, как вопль о справедливости и утешении. Внутри Таис все начинало отвечать этому порыву, усиленному диким блеском потемневших глаз, сверканием зубов и раздувающимися ноздрями Эрис. От колдовской песни хотелось встать на край утеса, широко раскинуть руки и броситься вниз в темную зелень прибрежных лесов, отсюда казавшуюся мшистым покрывалом.

Таис не боялась высоты, но дивилась хладнокровию Эрис, которая могла стать спиной к пропасти на самой кромке обрыва и показывать что-нибудь.

Вооруженные копьями, они отправлялись и в более далекие путешествия. Таис хотела дать почувствовать подруге все очарование лесов и гор милой сердцу Эллады, схожей с природой Кипра.

Рощи раскидистых сосен с длинными иглами, дубов с круглыми мелкозубчатыми, очень темными листьями и красной корой не были ведомы Эрис, так же как леса высоких можжевельников с сильным ароматом, похожих на кипарисы, или черные, мрачные заросли другой породы можжевеловых деревьев, тоже издававших бодрящий аромат.

Коренастые дубы обычного вида чередовались с огромными каштанами, орехами и липами.

Таис сама впервые увидела леса высоченных кедров, иных, чем на финикийском побережье, стройных, с очень короткой зеленовато-голубой хвоей. Море кедровых лесов простиралось по хребтам, уходя на восток и на юг, в тишине и сумраке бесконечных колоннад. Ниже, на уступах из-под скал, били кристальные источники и росли вязы с густыми округлыми шапками зелени, подпертыми скрученными, угольно-серыми стволами.

Таис любила каменистые плоскогорья, залитые солнцем, поросшие темными кустиками финикийского можжевельника и душистого розмарина, ползучими стеблями тимьяна и серебристыми пучками полыни. Воздух, насыщенный теплым ароматом всех этих растений с душистыми листьями, заставлял дышать полной грудью. Само солнце вливалось в жилы, отражаясь от белых бугров мрамора, выступавшего грядами на небольших высотах.

Эрис ложилась на спину, устремляя в небо синеву мечтательных глаз, и говорила, что теперь не удивляется, почему в Элладе столько художников, красивых женщин и все встреченные ею люди так или иначе оказывались ценителями прекрасного. Природа здесь — сияющий и тревожный мир четких форм, зовущий к мыслям, словам и делам. Вместе с тем эти сухие и каменистые побережья, скудные водой, отнюдь не поощряли легкой жизни, требуя постоянного труда, искусного земледелия и отважного мореплавания. Жизнь не разнеживала людей, но и не отнимала у них все время для пропитания и защиты от стихийных невзгод. Если бы не злоба, война и вечная угроза рабства… Даже в столь прекрасной части ойкумены люди не сумели создать жизни с божественным покоем и мудростью!

Эрис переворачивалась на живот и, устремляя взгляд на далекие леса или голубое сияние моря, думала о неисчислимых рабах, воздвигавших белые храмы, портики, стой и лестницы, набережные и волноломы. Много ли людей, похожих на Таис, Лисиппа, справедливого Птолемея, среди десятков тысяч других рабовладельцев? Становится их больше или число их уменьшается с течением времени? Никто не знает, а получить ответ на этот вопрос означает понять, куда идут Эллада, Египет и другие страны! К лучшему и процветанию или одичанию и гибели?

Совсем другие мысли занимали Таис. Впервые за много лет свободная от обязанностей высокого положения, утратившая интерес к восхищению людей, не нуждавшаяся более в постоянных упражнениях для дальнего похода, афинянка предалась созерцанию, к которому всегда имела склонность. Вокруг нее все было родным. Само тело вбирало в себя запахи, сухое тепло земли, искрящийся свет неба и лазурь, а подчас и суровую синеву моря. Таис хотелось прожить так целые годы, ни от кого не завися, никому не обязанной…