Иван Родионов - Жертвы вечернiя

Кое-гдѣ почти безперерывно раздавались еще одиночные выстрѣлы; перестрѣлка то разгоралась, вспыхивая, какъ догорающее пламя, то потухала.

Обозъ долго стоялъ на выѣздѣ за станицей, не получая приказанія, куда ему двигаться.

Станица, которую прошла Добровольческая армія была Медвѣдковская, а не та, которая была названа въ приказѣ.

Это было опять сдѣлано командованіемъ для того, чтобы обмануть большевиковъ и замести слѣдъ уходившей арміи.

Въ обозѣ сперва недоумѣвали, не зная смысла всего происшедшаго, но скоро пріѣхавшіе съ поля битвы офицеры разсказали, какъ все произошло.

Генералъ Марковъ, передъ разсвѣтомъ захватившій съ сопровождавшими его офицерами желѣзнодорожную будку, арестовалъ сторожа и узналъ отъ него, что на станціи Медвѣд-ково, всего въ полуверстѣ отъ будки находятся два бронированныхъ поѣзда.

Онъ послалъ двѣ офицерскія роты захватить станцію, а самъ по телефону, обманувъ большевнковъ, вызвалъ къ будкѣ бронированный поѣздъ.

Потомъ онъ быстро перевелъ одно изъ орудій черезъ путь, поставивъ его противъ будки, по обѣимъ же сторонамъ дороги въ темнотѣ разсыпалъ стрѣлковыя цѣпи.

Скоро со станціи, пыхтя и стуча колесами, вышелъ броневой поѣздъ, съ прицѣпленными къ нему освѣщенными классными вагонами.

Когда паровозъ поравнялся съ желѣзнодорожной будкой, стоявшій здѣсь генералъ Марковъ своимъ громовымъ голосомъ крикнулъ:

— Стой!

— А ты кто? — спросилъ машинистъ.

— Свой...

Стоявшее въ нѣсколькихъ шагахъ орудіе выстрѣлило въ паровозъ.

Офицеры и самъ генералъ забросали паровозъ ручными гранатами. Мгновенно былъ убитъ машинистъ и разворочена топка.

Раненая машина накренилась на бокъ и освободившіеся нары съ шипѣніемъ и свистомъ огромными клубами повалили изъ котла.

Добровольцы, не теряя времени, бросились къ поѣзду и безъ малѣйшей пощады перебили красныхъ.

Въ суматохѣ кто-то поджегъ одинъ изъ товарныхъ вагоновъ, оказавшійся наполненнымъ патронами, отъ перваго загорѣлись два другихъ. Остальные дружными усиліями доброволь-цевъ удалось откатить отъ пожарища.

Армія, бросившая въ Гначбау восемнадцать орудій только изъ-за того, что къ нимъ не имѣлось ни одного снаряда, израсходовавшая послѣдніе патроны, здѣсь взяла съ боя 800 снарядовъ и больше ста тысячъ патроновъ.

Угнетенный духъ добровольцевъ сразу воспрянялъ.

«О, мы еще можемъ воевать! — думалъ каждый. — Верховнаго нѣтъ. Замѣнить его никѣмъ нельзя, но у насъ есть Марковъ. А съ такими, какъ онъ, умирать еще рано!».

Всякая армія должна имѣть своего божка, которому она беззавѣтно вѣритъ, котораго любитъ и обожаегь.

Тогда она неодолима. У добровольцевъ умеръ Корниловъ и побѣдоносная, геройская армія, имѣвшая въ своихъ рядахъ множество храбрыхъ генераловъ и офицеровъ, лишилась своей вѣры, своего бога. И она заколебалась, была близка къ развалу.

Подъ Медвѣдковской она нашла новаго божка въ лицѣ генерала Маркова, котораго она знала, который своими подвигами выдѣлялся и въ европейской войнѣ, и на Дону, и на Кубани.

И она увѣровала, что для нея еще не все кончено.

Армія, не тревожимая противникомъ, въ тотъ же день отошла въ сосѣднюю станицу Дядьковскую.

Никто среди добровольцевъ, не исключая даже высшаго командованія, не зналъ, гдѣ просвѣтъ, гдѣ населеніе отрезвилось отъ большевистскаго дурмана, гдѣ примутъ измучен-ную армію, если не съ распростертыми объятіями, то хотя бы безъ вражды и у всѣхъ была одна сверлившая мозгъ и сушившая сердце неотвязная мысль: какъ вырваться изъ смерто-носной большевистской петли и куда теперь двинуться?

Въ Дядьковской станицѣ добровольцы пробыли дня два.

Было тепло и даже жарко. Жгучее солнце и горячій степной вѣтеръ сушилъ зеленѣвшія поля; точно жирными сливками облѣпленныя цвѣтомъ, почти безъ листьевъ плодовыя деревья роняли лепестки въ такомъ изобилiи, что земля подъ ними оказывалась покрытой розовато-блѣднымъ, мягкимъ ковромъ.

Положеніе арміи высшимъ командованіемъ признавалось отчаяннымъ.

Чтобы сохранить кадры, по тайному плану штаба предстояло совершать огромные переходы, всячески избѣгая ввязываться въ большіе бои съ неисчислимыми полчищами красныхъ, которыя окружали армію со всѣхъ сторонъ, которыя родились на каждомъ шагу, точно всякій разъ разверзалась земля и изъ нѣдръ ея выходили все новыя и новыя банды.

Высшее командованіе сознавало, что армія, потрясенная смертью вождя, понесшая чудовищныя потери, израсходовавшая наступательную энергію въ неудачной осадѣ Екатеринодара, малочисленная, переутомленная, извѣрившаяся, лишенная всего необходи-маго, крайне нуждается въ отдыхѣ, въ пополненіяхъ и переформированіи.