Дмитрий Дмитриев - Осиротевшее царство

Однако с того дня между Иваном Долгоруковым и Лёвушкой Храпуновым разгорелась сильная вражда. Когда Храпунов пришёл к князю Ивану по делам службы, то был принят им довольно сухо, «по-начальнически», причём Долгоруков ни словом не обмолвился о встрече на Тверской. Окончив своё служебное дело, Лёвушка обратился к своему бывшему приятелю с такими словами:

— Князь, мне надо бы поговорить с тобой о вчерашней нашей встрече.

— Ну… ну! Что же ты станешь говорить? Поди, оправдываться начнёшь?

— Оправдываться, князь, мне не в чем.

— Не в чем? Ладно! Стало быть, ты считаешь себя ни в чём не повинным предо мной. Так? Да? А как же ты смел вчера толкнуть меня?

— Я только вступился за беззащитную девушку, к которой, князь, ты долго приставал.

— Ты вступился за свою любовницу?

— У меня нет любовницы. Напрасно, князь, ты так говоришь!

— Рассказывай… Кто же она тебе? Сестра, что ли, или тётка?

— Моя невеста.

— Что такое?.. Простая девка, живущая в лачуге, — твоя невеста? — с удивлением воскликнул Долгоруков. — Это забавно! Надо хорошенько рассмотреть твою «невесту», эту сказочную принцессу, Несмеяну-царевну. И знай, если она придётся мне по нраву, я отобью её у тебя.

— Ты этого, князь, не сделаешь.

— Не сделаю? А кто же мне смеет запретить? — вызывающим тоном, громко проговорил князь Иван.

— Я, — совершенно спокойно ответил Лёвушка, сдерживавший себя, несмотря на явное оскорбление, которое нанёс словами любимой им девушке самонадеянный и легковерный князь Иван.

— Ты… ты запретишь мне? — бросив презрительный взгляд на Лёвушку, крикнул тот. — Посмотрим, кто кого осилит: ты меня или я тебя?

— Сила, князь, на твоей стороне, это точно, а правда на моей.

— Ну вот, ты со своей «правдой» и останешься побеждённым.

— Посмотрим, князь!

— Посмотри, а меня теперь оставь; мне недосуг разговаривать с тобою.

Подавив в себе вздох, Храпунов вышел из горницы фаворита, с которым он был принуждён теперь вступить в неравную борьбу. Ему ли, простому, безвестному офицеру, было вступать в борьбу с любимцем государя? Ведь вся сила и могущество были на стороне Долгорукова. Однако Лёвушка утешал себя:

«Ну да не в силе Бог, а в правде. Силён князь Иван, а правда победит его. Но всё же теперь оставаться Марусе в хибарке у своей бабушки не след; непременно надо перевести её куда-нибудь, не то Долгоруков как раз нагрянет к ней в гости. Он злобится на меня и в своей злобе на всё пойдёт. Завтра же непременно переведу куда-нибудь Марусю и старуху Марину».

Целый день и вечер Храпунов не мог вырваться к своей возлюбленной — служба останавливала его. Когда же на следующий день к вечеру он пришёл в знакомую ему хибарку, то застал там одну только Марину, убитую страшным горем и с опухшими от слёз глазами.

— Где Маруся? — упавшим голосом спросил Лёвушка, почти догадываясь о причине горя Марины.

— Увезли, увезли мою внучку! — с рыданием ответила старуха. — Нынче утром какие-то неведомые люди ворвались в нашу хибарку, силою схватили Марусю, посадили в сани и увезли неведомо куда. К несчастью, меня дома не было, а то я постояла бы за свою внучку, сумела бы защитить её от злодеев.

— Я знаю, чьё это дело, знаю… Иван Долгоруков похитил Марусю.

— Ты говоришь — Иван Долгоруков? — бледнея, воскликнула старуха. — О Господи, грех-то какой, какой страшный грех! Надо во что бы то ни стало спасти Марусю, вырвать её, сердечную, из рук князя Ивана.

— Да, я вырву Марусю из рук князя Ивана. И что я за несчастный человек! Ведь я подыскал тебе и Марусе на Покровке отдельный домик, снял его и ради безопасности именно сегодня же хотел перевезти вас обеих туда, и вот опоздал… опоздал… Проклятая служба задержала меня! — с отчаянием воскликнул Лёвушка Храпунов.

— Не отчаивайся, барин, не горюй: только бы мне дойти до князя Алексея Григорьевича. Скажу я ему два слова, и он сейчас же прикажет своему сыну Ивану отпустить Марусю. Только верно ли ты знаешь, что увёз её не кто другой, как князь Иван? — спросила Марина.

— Да, да, это Долгоруков увёз Марусю. Он же мне самому похвалялся, что отобьёт у меня невесту. Это — его дело.

Храпунов не ошибся: Маруся действительно попала в руки князя Ивана Долгорукова. Он приказал троим своим верным холопам, назло Храпунову, выкрасть Марусю, предварительно показав холопам, где она живёт, и те в точности выполнили его приказ.

На тройке лихих коней подъехали они к хибарке Марины; старухи не было дома, и Маруся ещё не успела запереть за ней ворота, как во двор ворвались холопы, а оттуда, высадивши дверь, проникли и в хибарку.