Николай Равич - Две столицы

— Ах, ужасть до чего хорош!

Мужчины пожимали плечами:

— Приятность натуры, и больше ничего…

Светлейший с грациозной небрежностью поцеловал руку императрицы.

— Разрешите, ваше величество, представить вам главного адъютанта моего, Александра Матвеевича Дмитриева-Мамонова.

Поручик склонился глубочайше, поцеловал руку.

Екатерина метнула на него быстрый и опытный женский взгляд — поручик был приятен на вид и имел хорошие манеры.

— Вот славно, что ты приехал, Григорий Александрович, у нас как раз одного партнёра не хватает. Граф Михаил Федотович выбыл из баталии…

Светлейший стал извиняться:

— Увольте, ваше величество, весь день нервические головные боли, игрок сегодня из меня плохой. Извольте пожаловать поручика к столу — лучшего партнёра не найти…

Императрица улыбнулась:

— Ну что же, садитесь, поручик. Будем продолжать, господа.

Поручик играл весело. Его быстрые, ловкие руки с розовыми ногтями метали карты так удачно, что все козыри как заколдованные оказывались у императрицы. От него самого исходил запах здоровья, голубые глаза блестели, румянец горел на свежем лице.

Екатерина смотрела на него с явным удовольствием.

Когда камердинер Захар Константинович Зотов подал ей на золотом подносе стакан воды и все встали, она вновь взглянула на поручика весьма благосклонно.

Граф Александр Андреевич Безбородко был хитёр, настойчив, умён и очень ленив. Французский посол Сегюр говорил про него: «В теле толстом он скрывает тончайший ум». Теперь Безбородко сидел против императрицы, положив своё огромное брюхо на маленький золочёный столик, и, прищурив небольшие карие глазки, следил за её движениями.

Екатерина разобрала, сложила в три аккуратные пачки бумаги, лежавшие на столе, и задумалась.

— Хотела я вам сказать, Александр Андреевич, что наступают времена затруднительные и для нас, и для Европы, и следовало бы нам начать негоциацию с дворами французским и датским о союзе.

Безбородко пожевал губами.

— Времена, государыня матушка, конечно, сумнительные. Прусский двор вперяет королю шведскому мысли, что, в случае возобновления у нас войны с турками, он легко может забрать назад то, что при Петре Великом Швеция потеряла. В сём помогает прусскому королю Англия. Французский король, имея затруднительные внутренние обстоятельства и противу себя Англию, охотно пойдёт на медиацию, [15] Медиация — посредничество. однако едва ли сие много нам даст! Следует учесть, что Англия при этом ещё более противу нас ожесточится. Посему разумным полагаю заключить скорейший союз с Австрией и Польшей противу турок и с Данией противу короля шведского, хотя сия последняя выступит с оружием лишь в крайнем случае. Дабы сей союз заключить быстро и выгодно, не показывая нашей в нём крайней нужды, приняли мы со светлейшим за надобность совершить вашему величеству путешествие по вновь присоединённым землям. Сие путешествие, в сопровождении послов иностранных, показать должно, что Россия столь великие имеет богатства и людские силы, что война с нею, окромя несчастья, ничего дать её врагам не может. В сей вояж совместно с вашим величеством следует пригласить также императора австрийского и короля польского, дабы вперить в них дух бодрости и ускорить негоциацию…

Екатерина поискала табакерку, понюхала, чихнула.

— Предотвратит ли сие войну?

Безбородко засопел, сказал задумчиво:

— Едва ли, однако, до начала оной обеспечит нам нужную антанту [16] Антанта — союз отдельных государств. и второй фронт противу турок…

Екатерина посмотрела не на него, а куда-то вдаль.

— А ведомо ли вам, что денег в казне нет, хлеба мало, крестьяне токмо и ждут удачного случая, чтобы снова восстать, кругом нерадение и мздоимство, войска обучены плохо, рекрутов воруют, они разбегаются…

— Ведомо.

— И вы полагаете, что иностранные резиденты сего не знают?

— Знают…

— Какой же в вашей пропозиции [17] Пропозиция — предложение. смысл?..

— Смысл, матушка государыня, заключается в том, что бы их в оном переубедить…

Екатерина Алексеевна задумалась, и раскосые синие глаза её загорелись.

— Удастся?

Безбородко немного поёрзал в золочёном креслице. Сидеть было неудобно… Высокий золотой воротник мешал шее, брюхо стягивали ленты, золотой ключ постукивал при каждом движении…

— Я так думаю, щё удастся, коли Григорий Александрович захочет.