Дмитрий Дмитриев - Два императора

По приезде домой княгиня проводила дочь до её комнаты. Княжна со слезами радости рассказала матери о признании в любви Прозорова.

— Как, уже? Впрочем, надо было этого ожидать… Не волнуйся, Софи, скажи, чувствуешь ли ты симпатию к Леониду Николаевичу?

— Да, мама, я… я люблю его.

— Ну, благослови вас Господь! — Княгиня перекрестила дочь и вышла.

На другой день Прозоров сделал официальное предложение Софи; оно было принято: княжна стала невестою. Свадьбу решили отпраздновать на Красную горку в княжеской усадьбе Каменки.

Однажды князь Владимир Иванович, прогуливаясь по Тверской улице, неожиданно повстречался с Николаем Цыгановым. Во время Пултусского сражения Николай был ранен в бок и замертво отнесён в перевязочный пункт, где долго болел; но молодость и крепкое сложение спасли его от смерти — он выздоровел. К военной службе он был уже неспособен, вышел в «чистую» отставку с чином армейского прапорщика, ему дали денежное воспомоществование. Николай вернулся в Петербург, а оттуда поспешил в Москву. Его какая-то неведомая сила тянула в Каменки — он не забыл Софьи.

— Кого я вижу! Николай! — с удивлением посматривая на своего приёмыша, радостным голосом проговорил князь.

— Здравия желаю, ваше сиятельство! — немного растерявшись, ответил Цыганов; он не знал, что Гарины поселились в Москве, и не ожидал встречи со старым князем.

— Откуда ты?

— Прямо с войны я, ваше сиятельство, в чистой отставке: рана в бок сделала меня калекой.

— Молодчина, герой! Дай обнять. Поздравляю, по мундиру вижу — ты произведён в офицеры. Рад, братец, очень рад. Ну, а что Сергей, как?

— Князь Сергей Владимирович до дня моего отъезда из армии находился в вожделенном здравии и получил повышение.

— Какое? — радостным голосом спросил князь.

— Назначен в адъютанты к главнокомандующему, — ответил Цыганов.

— Да кто теперь у вас главнокомандующий? И не поймёшь: одни говорят — Каменский, другие — Беннигсен.

— Граф Каменский, согласно прошению, уволен, а назначен Беннигсен. Князь Сергей Владимирович состоит теперь главным адъютантом Беннигсена.

— Ну, слава Богу, рад за него. Пойдём, братец, ко мне, мы живём недалеко — на Поварской. Я дом купил — хотим пожить в Москве. Пойдём, кстати расскажешь княгине и Софье про Сергея.

— За счастье почту, ваше сиятельство!

Старый князь и отставной прапорщик направились к Поварской улице.

Через несколько минут они подошли к воротам дома. Князь провёл Николая прямо в гостиную.

— Вот вам и гость, прошу любить да жаловать! — весело проговорил князь, обращаясь к жене и дочери.

— Николай! — с удивлением проговорила княгиня Лидия Михайловна, осматривая с ног до головы молодого человека.

— Раненый офицер — произведён! Поздравьте — герой, французов рубил! Молодец!

— Давно ли вернулись? — спросила княжна, поднимая свои лучистые глаза на офицера.

— В Москве, княжна, только второй день.

— Что Серж? Расскажите, что вы про него знаете.

— С удовольствием, княжна.

Цыганов рассказал Гариным всё, что знал про молодого князя, про его боевые подвиги, и несколько преувеличил; он знал, что своим рассказом сделает удовольствие княгине и Софье.

Цыганов выглядывал не тем робким и покорным молодым человеком, каким он поехал на войну. Получив чин, он стал другим; его нельзя было узнать — ни робости, ни застенчивости в нём не стало теперь; он самостоятелен, ни от кого не зависим. Цыганов добился того, к чему так давно стремился; у него есть имя и положение. Офицерский мундир и крест св. Георгия украшают грудь некогда безродного подкидыша.

— Ты где же остановился? — спросил князь у Цыганова, когда он окончил свой рассказ о молодом Гарине.

— На постоялом дворе, ваше сиятельство.

— Ну, больше там ты не будешь: сегодня же, братец, приезжай ко мне в дом. Места хватит.

— Вы так добры ко мне, князь! Мне совестно, я могу вас стеснить.

— В таком большом доме! Полно, братец! Решено — ты будешь жить у нас.

— Разумеется, живите у нас, — как-то неохотно и лениво промолвила Лидия Михайловна.

— Я просто не найду слов, как благодарить ваше сиятельство!

— Ну, что за благодарность! Ты расскажешь княгине про Наполеона и про войну: она страстная охотница слушать. Особенно про Наполеона. Этот корсиканец — её кумир.

Владимир Иванович добродушно засмеялся.

— Оставь, князь, говорить глупости! Я не настолько глупа, чтобы преклоняться пред этим бездушным, бессердечным истуканом! Что такое Наполеон? Раздутый гений — не больше…