Дмитрий Дмитриев - Два императора

— С работниками, — ответил Гофман.

— Где же они?

— Разбежались! Завидя приближение вашего отряда, они все покинули меня.

— Глупцы! Мы не трогаем мирных жителей.

— Надеюсь, господин офицер! Иначе это было бы недостойно Франции, — польстил старик.

— А всё-таки я должен тщательно осмотреть ваш дом, не скрыты ли здесь русские. Идите и показывайте нам все ваши комнаты.

— К вашим услугам, государь мой, — нисколько не растерявшись, согласился Гофман и повёл французского офицера и солдат по всему своему дому.

Находясь в подвале, бедный князь слышал, как над его головой ходили солдаты и стучали об пол прикладами своих ружей; он уже решил, что, если его найдут неприятели, он дёшево не продаст свою жизнь и будет защищаться до последней крайности.

«Лучше смерть, чем постыдный плен», — думал он.

Но французы не догадались о существовании подвала и, тщательно осмотрев весь дом и двор, ушли. На этот раз они даже ничего не тронули из имущества. Впрочем, ничего ценного у Гофмана уже не оставалось.

Ещё долго после ухода французов старик не выпускал из подвала Гарина; он боялся, чтобы неприятели не вернулись.

— Посидите ещё немного, князь, я боюсь этих проклятых французов: они, как волки хищные, рыскают по дорогам и, того гляди, заберутся сюда снова. Знаю, вам неудобно в подвале, но что делать? Уж посидите! — убеждал добрый немец, переговариваясь с Гариным сквозь приотворённые дверцы.

К ночи вернулась с работником и Анна.

Бледная как смерть, она с замиранием сердца подходила к своему жилищу: её тревожила участь молодого князя.

«Что если его убили или увели в плен?» — думала она, переступая порог отцовского дома.

Счастию и радости её не было конца, когда она увидала Гарина, сидевшего на постели рядом с отцом.

— Вы живы, спасены! Господи, благодарю тебя! Отец, милый отец! Как я счастлива, — с увлечением говорила молодая девушка. — Ах, князь, как я за вас страдала! Как я боялась!

— Чего вы боялись? — спросил у Анны князь Гарин.

— Я… я думала, вас найдут французы…

— Анна, какая вы добрая, славная… Вам и вашему отцу я обязан многим.

— Что за счёты, князь! — промолвил старик Гофман.

— Чем я отблагодарю вас и вашу дочь, — с чувством проговорил князь Гарин, крепко сжимая руку у Гофмана.

— Оставим, князь, про это говорить. Я теперь так счастлив.

Молодая девушка расплакалась, но это были слёзы радости.

Русских пленных отправили ночевать в Позоржиц, где находилась главная квартира французского императора. В числе пленных находился и ротмистр Зарницкий, попавший сюда со своим денщиком Щетиною. Пётр Петрович был слегка контужен. Его эскадрон храбро сражался, окружённый в десять раз превосходившим его по числу неприятелем; Зарницкий изумлял своим геройством даже французов. На его несчастие, под ним была убита лошадь: ротмистр упал вместе с убитым животным и был придавлен всей его тяжестью. Этим-то моментом воспользовались неприятели, и герой был взят в плен. Эскадрон Зарницкого был весь перебит, осталось в живых человек пять, не более. Пётр Петрович в первые минуты был в каком-то исступлении; он проклинал тот момент, когда шальная пуля уложила его верного коня, и своё бессилие. Щетина тоже попался в плен. Оба они шли рядом, под конвоем, разделяя общую горькую участь.

— Ваше благородие, — тихо шепнул Щетина своему «барину».

Зарницкий шёл печально, опустив голову, и не слыхал зова своего слуги; думы, одна другой мрачнее, не давали ему покоя.

— Ваше благородие! — повторил денщик.

— Ну, что ты?

— Стало быть, ваше благородие, мы в плен попали.

— Попали, брат Щетина, — со вздохом ответил Пётр Петрович.

— Нехорошо, ваше благородие!

— Что хорошего! Хуже смерти.

— А вы, ваше благородие, не отчаивайтесь, можно побег учинить, — таинственно сообщил Щетина.

— Побег — ну, брат, навряд! Зорко стеречь будут — не убежишь.

— Убежим, ваше благородие, надо только время выждать.

— Ну, станем ждать.

— Император, император! — заволновались вдруг конвойные, завидя Наполеона, ехавшего навстречу пленным.

— Кто из вас старший? — останавливая лошадь, спросил Наполеон у пленных.

Старшим по чину в этой партии пленных был ротмистр Зарницкий; он выступил вперёд.

— Кто вы? — в упор смотря на ротмистра, спросил Наполеон.

Зарницкий назвал свой чин и полк, в котором служил.

— Знаю, слышал. Ваш полк честно исполнил свой долг, а вы, господин ротмистр, оказывали чудеса храбрости. Я слышал.