Ким Чжэгю - Счастье

— Мне передавали, что вы с головой ушли в какие-то исследования. Похоже, остались верны своей студенческой страсти.

— Пока ничего серьезного… Только мечты… Но я… — Дин Юсон бросил взгляд в сторону Рё Инчже. — Меня сейчас волнует одна проблема, от решения которой, может, будет зависеть полное выздоровление Хван Мусона.

— Полное выздоровление? Это каким же образом?

Тон, каким был задан вопрос, покоробил Дин Юсона.

— Я намерен сделать ему пересадку губчатой кости, обладающей, как известно, высокими восстановительными свойствами.

— Что? Губчатой кости? — Профессор удивленно поднял брови.

— Еще когда я работал в военно-полевом госпитале, в моей практике был случай пересадки губчатого вещества раненому с дефектом черепа. Я считаю возможным этот метод применить и в данном случае. — И Дин Юсон подробно рассказал о сделанной им в свое время операции.

По мере того как Дин Юсон рассказывал, у профессора вытягивалось от изумления лицо.

— Трудно поверить в то, что вы рассказали. Как это у вас все просто получается. Но ведь здесь и не пахнет наукой.

— Профессор, но я еще тогда обнаружил, что губчатое вещество после пересадки превращается в компактное костное вещество.

— Ну нет, этого я не могу понять. А потом, не путайте череп с ногой. К тому же у Хван Мусона обширный дефект кости. До сих пор больные с таким дефектом считались неизлечимыми. Ну а если заняться только Хван Мусоном, как же быть с другими больными?

— Но, сонсэнним, речь идет не только об одном Хван Мусоне; партия обратилась к нам с призывом вернуть здоровье всем инвалидам войны. Я считаю, что мы должны выполнить этот наказ, чего бы это нам ни стоило.

— Все это так. Неужели вы думаете, что мне незнакомы указания партии? Но если бы можно было с помощью губчатого вещества вернуть здоровье таким больным, как Хван Мусон, тогда в мире почти не осталось бы калек. А вы оглянитесь! Более десяти лет прошло после окончания второй мировой войны, а сколько их даже в тех странах, где медицина находится на очень высоком уровне. Чем вы можете это объяснить?

— Профессор, выходит, в отношении Хван Мусона мы должны положиться на случай или отнять ему ногу? Я предлагаю иное. Так почему же вы против нового метода? Вы же знаете, что при пересадке компактного костного вещества успешный исход операций составляет не более пятидесяти процентов. Вот я и решил…

— Смешно, он решил, — перебил Дин Юсона профессор. — Решимость хорошая штука. Но я вот дожил до седых волос, не один десяток лет работаю хирургом, постоянно слежу за передовым опытом мировой медицины но впервые встречаю такого смельчака, который берется оперативным путем ликвидировать обширный дефект бедренной кости у больного Хван Мусона каким-то новым методом.

Профессора начало раздражать упорство Дин Юсона, и, чтобы успокоиться, он закурил.

— Дайте мне только время!..

— Юсон, надеюсь, вы не обидитесь, если я изложу вам прописные истины. Неужели вы считаете, что ни я, ни кто другой не знают, что губчатое костное вещество обладает более высокими восстановительными свойствами, чем компактное костное вещество? Об этом все знают. В этом его несомненное преимущество. Но есть и отрицательная сторона — его ограниченная прочность. Именно вследствие последнего губчатое костное вещество нельзя применять в качестве трансплантата при таком обширном дефекте кости, как у нашего больного. Его можно применять лишь как вспомогательное средство при закрытии дефекта, что и делается в передовой зарубежной медицине, — пытался профессор убедить Дин Юсона.

— Сонсэнним, первые результаты, которых я добился, убеждают меня в том, что губчатое костное вещество может быть успешно использовано в качестве трансплантата и при обширных дефектах кости. Я прошу вас разрешить мне эти исследования и пока отложить ампутацию ноги Хван Мусону.

Дин Юсон говорил страстно, даже запальчиво; чувствовалось, что он убежден в своей правоте.

Профессор не отвечал. Его изрезанное глубокими морщинами лицо выражало недовольство.

Дин Юсону хотелось добавить, что его мнение в этом вопросе полностью разделяет и Чо Гёнгу, но он решил, что это не столько убедило бы профессора, сколько усилило бы его раздражение. И он этого не сказал.

Профессор продолжал молчать. Понимая оригинальность высказанной Дин Юсоном идеи, он не верил в возможность осуществления ее на практике.

Видя, что разговор принимает специфически профессиональный характер, Хо Гванчжэ решил уйти. Он сделал прощальный жест рукой Дин Юсону и вышел из кабинета.